Александр Карнишин: Когда все кончилось

…

На утреннем построении замполит кричал с натугой, краснея всей бритой наголо головой:

— Вот, товарищи мои и друзья! Вот, смотрите! Пробрался к нам ночью враг, не уследили! И кого? Кого выбрали жертвой эти мерзавцы? Нашего старейшего бойца! Нашего Семеныча… То есть, Петра Семеновича Карасева. Прощай, друг и соратник. Ты прошел с нами все бои и стычки. Ты остался цел даже в самые черные дни отступления. Но достали, добрались, упились кровью… Упыри! Мерзавцы! Предатели! Но мы отомстим. Мы страшно отомстим. За Семеныча — десятерых врагов! Правильно?

— Да! — кричали бойцы.

— Да! — кричал Илья.

— Да! — кричал его новый второй номер.

Пулеметчику без второго номера просто нельзя.

— Эта война когда-нибудь кончится?

— Не в этой жизни, майор. Не в этой жизни. Вон, в истории, помнишь, наверное, была такая Столетняя. Так наша-то, теперешняя, может и дольше быть. Потому что та — европейская всего лишь была, а у нас, как не крути, все же мировая.

На войне главное не бой и даже не страшное большое и кровавое генеральное сражение. Потому что когда бой — тогда все понятно, и решает там количество народа на твоей стороне, качество его вооружения, выучка и сплоченность, наконец. А вот то, что перед боем, до него — оно самое трудное. Постоянные перемещения. Совершенно никому непонятные перемещения. Марши туда и марши оттуда. До стертых ног, до дыр в сапогах. До кровавого пота. Из села в город, из города — опять в село. Зачем? Почему? Подготовка позиций. Это настоящее строительство. Это глубокое окапывание. Потом — ожидание врага… Или все наоборот — это он ждет, враг наш. А мы, выходит, идем куда-то и его ищем. А чего его искать? А того, что у него тоже есть свои командиры. И он, враг наш, то есть, тоже марширует туда и сюда. И, наверное, тоже не знает, почему именно туда в каждый конкретный момент, а вовсе не обратно. Но ничего, ничего, рано или поздно находится хорошая поляна для встречи дорогих гостей. И вот тогда — количество народа, качество его оружия, выучка и сплоченность солдат.

Когда-то в древности все решала техника. Техника и еще горючее на каком-то этапе истории. Так и говорили, что бензин — это кровь армии, кровь войны. И даже были еще потом такие войны, где лучшие компьютеры, лучшие технологии производства, всякие там лазеры-мазеры и прочее высокотехнологичное и точное позволяли остановить и даже уничтожить издали целые танковые армии.

Или вот еще было такое страшное оружие сдерживания. То есть, оно же было оружием самого первого удара. Во всех крупных странах в наставлениях и в планах, укрытых за толстыми стенками стальных сейфов говорилось о том, что ударивший первым побеждает. Это вам не войны старой истории, когда нападает один, а побеждает ни с того ни с сего совсем другой. Когда как в шахматы… Тут все было проще: залп, красиво поднимающиеся в зенит, а потом склоняющиеся к западу и востоку ракеты, недолгое ожидание — и все. Нет какой-то очень недружественной страны. А то и целого континента. Вот только такие же ракеты могли быть у противоположной стороны. И в ответ на твой залп следовал сразу запуск ракет оттуда. Ну, а дальше, собственно, начиналась рулетка жизни и смерти: сколько боеголовок отстреляют умелые противоракетчики, сколько собьются с пути направленными помехами, сколько просто не взорвутся, потому что срок им уже пришел, сколько все же дойдет до цели и бабахнет, да какой мощности…

В общем, не начинали войну только потому, что рассчитанные математиками потери своей стороны в результате ответного удара противника превышали допустимые значения. Допустимые — это когда после войны есть еще кому восстанавливать экономику, рожать детей и делать свою страну главной в мире. Ведь цель войны — именно в этом.

Вот и было оружие первого удара — оно же оружие сдерживания. А кто его не имел, тот дико завидовал и всяко кучковался вокруг тех, кто имел.

Сдерживали.

Сдерживались…

Пока горючего хватало.

Пока не выплеснулся наружу перекипевший котел Африки.

Пока вместо противостояния Восток-Запад не выстроилась линия обороны Север-Юг.

А чем можно испугать совершенно дикого человека, чья семья и так умирает от голода или жажды или от болезней? Атомной бомбой? Ха! Атомная бобма — сказки. Атомная бомба — легенды. Кто помнит, как они взрываются? Это просто пугают нас… А если и не пугают, так получится праведная смерть — в бою, да в пламени.