Вад Капустин - ГСП «Спасите Китеж»

Но Ксения, Ксения, как она могла! Пусть их объединяла далеко не беззаветная любовь, но после операции в Плоском мире хищная блондинка вызывала интерес и симпатию, и ночь, проведенная в «Сиреневом закате», оставила надежду на что-то более серьезное, чем короткий флирт. Сейчас патрульный клял себя за излишнюю доверчивость. Такого предательства Севастьян не ожидал. Мысли невольно переметнулись к другой девушке, любящей, доверчивой и немного наивной, потерянной, кажется, уже навсегда.

Однако момент был совсем не подходящим для запоздалых сожалений. Портал перебросил флайер на орбиту Кьяры. По экранам побежали цифры, потом картинки, и Севка отвлекся от воспоминаний. Планета приблизилась в визуале, и за иллюминатором медленно проплыл огромный прямоугольник Чернолесья, замелькали светлые рощи Зеленой Долины, рядом — Синеозерье, высокий холм, отблеск воды. Мясоедов щелкнул клавишей, торопясь увидеть золотые купола храмов святого града, и замер, боясь поверить собственным глазам: у озера Китежа не было.

На приметном месте у побережья, где совсем недавно радостно обустраивались избавленные от проклятия горожане, царили запустение и покой, словно никогда и ступала там нога человека.

— Может, снова ушли под воду? — сам не веря слабой надежде, патрульный облетел озеро, вглядываясь в глубину и напряженно прислушиваясь к тихому гудению биоискателя. Тщетно: сканер упорно показывал отсутствие не только разума, но и вообще крупных живых существ. В воде не оставалось даже обычной рыбы, как будто таинственный катаклизм унес ее из Синеозерья вместе с исчезнувшими пришельцами из другого мира.

Вспомнив рассказ Никиты, Севастьян посадил флайер и, выскочив из кабины, рванулся в воду, представляя себе ряды окаменевших замороженных статуй, однако, уже заплыв на глубину и не найдя ничего подозрительного, сообразил, что талантом заморозки владел вовсе не маг-убийца, а красивая ведьма, мать Сыромятина. Все это, однако, не объясняло исчезновения ценнейших подопечных ГСП.

Мясоедов медленно поплыл к берегу, больше не оглядываясь по сторонам, ломая голову над неразрешимой загадкой, и закономерно поплатился за неуместную беспечность: метрах в трех от берега его сковала странная сонливость, тело охватило оцепенение, патрульный закружился на месте и медленно погрузился на дно.

Очнулся Севастьян в пустом помещении, в котором, после недолго осмотра, опознал каюту звездолетки. Стандартная комната корабля, знакомого по прошлым заданиям, была привычно пуста: ни мебели, ни оборудования, — но дополнена чем-то вроде прозрачной стеклянной клетки — так, во всяком случае, сначала показалось Мясоедову — в которой и содержался патрульный. От стен и потолка исходил бледный желтоватый свет, едва разгонявший полумрак. Руки были связаны плетеным шнуром, но ноги оставались свободными, и, опершись на стену, пленнику с трудом удалось подняться.

Подойдя к невидимому барьеру, китежанин понял свою ошибку — границы решетки образовывало энергетическое поле, мерцавшее угрожающими сполохами при каждом приближении. Мясоедов попытался размяться, чтобы разогнать онемение, и несколько раз прошелся вдоль стены, стараясь не приближаться к черте, ограничивающей действие барьера. Излучение давило, мешало идти, пригибая к полу, вызывая неприятные покалывания в желудке и тяжесть в висках. Сколько времени он сможет выдерживать давление барьера, патрульный не знал.

К счастью неизвестные похитители оставили пленнику комм. Циферки на экране утверждали, что с момента возвращения на Кьяру прошло всего три часа. По внутреннему Севкиному времени утекло намного больше. Попытка связаться по комму с Богоданом или хотя бы с Никитой ни к чему не привела: связанные руки не позволяли дотянуться до клавы. Хотя, скорее всего, излучение барьера блокировало и сигналы связи.

Отсутствие видимых врагов заставляло нервничать и строить нелепые догадки. Волновала и судьба Китежа. Мясоедов чувствовал ответственность за оборотней, которых сорвал пусть и с неприятного, но относительно безопасного плавучего острова в пугающую неизвестность. Он даже не представлял, что с китежанами могла сделать ГСС. Успокаивала лишь мысль о том, что уничтожение подопечных спасательной службы не осталось бы без последствий даже для самого Миклоша. С другой стороны… Если Китеж будет уничтожен руками безумного мага, то это ведь совсем другое дело?

И мысли Севастьяна вновь следовали по опасному кругу, принимая все более мрачный оборот. Возникло навязчивое желание, чтобы хоть что-нибудь начало происходить, лишь бы избавиться от тягучей, давящей неизвестности. Впрочем, помещение недолго оставалось пустым.