Вад Капустин - ГСП «Спасите Китеж»

Однако вырваться на Белинду с Гуэрги без санкции административного отдела было не так легко. Работа с флусками имела не только преимущества — сугубые формалисты, пауки были помешаны на соблюдении буквы закона. Многочисленные службы контроля стояли на страже институтских правил, строго фиксируя и жестко карая за малейшие нарушения. А расставаться с ГСП Сыромятину не хотелось. Да и паучья планета ему нравилась.

За три недели Сыромятин уже привык к долгим многоцветным закатам, полусферам домов, покрытых серебристыми плетеными куполами, чем-то напоминающими мусульманские храмы Самарканда, и к приветливым арахноидам, составлявшим большинство населения планеты. Несмотря на впечатляюще крупные размеры, покрытое густым коричневым ворсом тело и восемь коротких мохнатых конечностей, флуски не вызывали страха. Они походили не на гигантских пауков, а скорее на огромных многоногих плюшевых мишек. Жители Гуэрги были хорошо известны в галактике тем, что добровольно перешли на синтетическое питание, и славились широтой взглядов и оригинальной жизненной философией.

Богодана Приходько, бессменного начальника и вдохновителя ГСП, привлекли на Гуэргу именно философские императивы арахноидов.

«Любую ошибку можно исправить» — гласил основной жизненный постулат флусков. Поскольку подразумевалось, что исправить можно и ошибку истории, глава китежан охотно дал согласие на переезд. Основные конкуренты и соперники спасателей — галактическая служба стабильности (ГСС) — предпочли остаться в небольшом филиале Службы истории на Раздольной.

Пока в суматохе новоселья сотрудники службы перемещения все еще страдали от бытовой неустроенности. И хотя корпуса Института истории на Гуэрге отличались прекрасно оборудованными лабораториями, а техотдел не мог нарадоваться сверхсовременным новинкам, сотрудники китежского отдела пока ютились в крохотных двухкомнатных коттеджах временного поселка на берегу океана, лишенных элементарных удобств. Так, синтезаторы службы доставки не предусматривали меню рационов для питания гуманоидов, а территория поселка не была оборудована не только самодвижущимися дорожками, но даже ангарами и стоянками для персональных флайеров. Зато жизнь в лагере, окруженном зарослями низкорослых сиреневых деревьев, ночные посиделки на берегу океана и совместная борьбы с паукообразными бюрократами очень способствовали сплочению коллектива.

«Любую ошибку можно исправить». Как Сыромятину хотелось сейчас поверить в этот немудреный афоризм! Вот только сейчас ночами Никите не давала уснуть горящая Аркона и ощущение тяжести лапы ожившего идола на левом плече. И голубые глаза княжеской вдовы…

Всеслава показалась ему похожей на мать, которой он почти не помнил. Младший сын буянского князя и ведьмы-медузы, после смерти матери, убитой предательской стрелой в спину — враги слишком боялись ее невероятного таланта, — Ник был доверен деду Василиску. Старик воспитал мальчишку в любви и заботе, жалея лишь о том, что внук не унаследовал семейной склонности к магии. Однако, когда Никита, мечтавший о звездах, сбежал с Буяна на Землю и поступил в космическое училище, дед поддержал его и оплатил билет, несмотря на возражения отца и старшего брата. Бунтарю казалось, что он нашел лучшее решение — военное училище космофлота было единственным, куда детей колонистов принимали бесплатно и без экзаменов. Тогда молодой княжич Никита Буянов и превратился в космонавта Ника Сыромятина, взяв фамилию деда и матери вместо отцовской.

В космофлоте Ник познакомился и сдружился с кошаком Жарко Фьори — таким же изгоем, молодым историком, ставшим в междоусобной войне на сторону гуманоидов и изгнанным с Илирны за предательство собственной расы.

После окончания корской войны возвращаться на Буян не имело смысла, и Сыромятин долго мотался по галактике в поисках работы. Тогда-то Жарко, друг и напарник еще с довоенных времен, нашел бывшего командира на Альгамбре в баре «На Альтаир» и уговорил устроиться на должность патрульного ГСП. И вот сейчас Никита готов был снова рискнуть своим будущим.

Сбросив шлепанцы, Никита немного бездумно побродил босиком по теплому песку, потом стряхнул оцепенение и, простившись с воспоминаниями, обратился к настоящему. Он обулся и вернулся во флайер, удобно устроился в кресле, вытащил из запасника плазмоган и повертел в руке, ощущая его успокаивающую тяжесть. Подумал, положил оружие обратно и сунул в наплечную кобуру бластер — чтобы сжечь деревянного идола, вполне достаточно и стандартного лучевика. Сыромятин надел коммуникатор с портальным ключом, набрал код северного архипелага Белинды и нажал клавишу активации.