Вад Капустин - Посланник Внеземелья

— Хорошо тебе рассуждать, — угрюмо отозвался Пересветов. — Ты-то пока свободен!

— Ничего хорошего я в этой свободе не вижу, — Валерий вспомнил свои истории невозможной любви. — Я-то всегда мечтал обзавестись семьей!

Он с завистью прислушался к объяснению Егора и Леночки, которое уже перешло в новую стадию. Поспелов перестал оправдываться и на все соглашался.

— Ну конечно, поженимся, — устало обещал детектив. — И поедем в Галактический центр. На Альгамбру. И к хрейбам тоже. Ага, и к тебе завтра же перееду. Конечно. Только зачем, если мы все равно уедем?

Валерий негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание. Седову не хотелось вмешиваться в чужой разговор, но он твердо решил дождаться рассказа Егора об исходе с Легаты и подробных объяснений.

— Ничего не выйдет, — усмехнулся капитан. — Сейчас они тебя не услышат.

Валерия начал немного раздражать пессимизм звездолетчика, и он прямо спросил:

— Тебе случайно не пора домой? Семья, небось, заждалась? Детки. Начальство.

— Я не спешу, — Станислав Степанович опять помрачнел. — Жена все равно считает меня во всем виноватым. А начальство… Мне еще предстоит объяснять, куда делся экипаж. Ребята-то на Легате остались! Решили там обосноваться. Понравилось.

— Постой! Как это обосноваться? Где? В туннеле? — заинтересовался Седов. — А почему ты вообще оказался на Легате? Как Егор тебя вывел?

— Почему же в туннеле? — удивился Пересветов. — На планете. Там вообще неплохо. Но это длинная история.

— Так расскажи, — предложил Седов. — Раз уж нам обоим все равно некуда спешить.

Солнце взошло. Над Легатой поднималось жизнерадостное оранжевое солнышко, похожее на картинку из детской книжки. Правда, яркие теплые лучи ничуть не улучшили отвратительного настроения космонавтов.

— Нет, ну это ж надо быть таким болваном! Водички попить целебной согласился! И нашел же, кого послушать! Мальчишку, стажера! — Станислав Степанович раздраженно выдохнул пламя, мгновенно испепелив несколько гектаров лиственного леса. Нервные подергивания шипастого хвоста легко сметали могучие вековые деревья, чем-то похожие на дубы. Хотя откуда бы тут взяться дубам? Огромные когти правой лапы в гневе пропахали глубокую борозду в мягком грунте загубленной поляны.

Впрочем, Петька знал, что не пройдет и получаса, как лес затянет раны, и поляна обретет прежний вид. И веселый, внешне безобидный источник, вода которого превратила неосторожных космонавтов с «Варяга» в сказочных ящеров, вновь забьет из-под мшистого камня, испещренного непонятными знаками.

— Я лично вижу только один выход, — капитан, немного успокоившись после неудачной попытки наладить контакт с оставшимся на корабле экипажем, вернулся к прежнему плану. — Нужно все-таки отремонтировать передатчик.

Не дожидаясь Петькиного согласия, могучий чешуйчатый ящер легко поднялся в воздух, сделал круг над лесом и направился к синеющим вдалеке горам, где двое преобразившихся землян обрели временное пристанище. Там был спрятан и пострадавший во время трансформации прибор связи.

Перед тем как взлететь, Петька Нечаев, девятнадцатилетний стажер и юнга «Варяга», проводил капитана завистливым взглядом.

Великолепный черный дракон, покрытый блестящей бронированной шкурой, легко парил в прозрачном небе Легаты. Каждая чешуйка сверкала в лучах восходящего солнца, а стремительные четкие движения выдавали уверенность и силу, свойственные капитану Пересветову и в человеческом образе. А ведь старику уже под сорок. Жена, двое сыновей.

— «Ну, почему такая несправедливость!» — мысленно возмущался Петька. Ведь даже дракон из него получился мелкий, чуть ли не в полтора раза меньше, чем Станислав Степанович, а Петькина тоже темная, но не черная, а какая-то серая шкура, казалась тускловатой и почти не блестела.

В свои девятнадцать лет курсант космического училища Петр Нечаев, несмотря на высокий рост и спортивную фигуру, оставался робким прыщавым заикой. Доучившись до третьего курса, он долго мотался по кораблям и космическим станциям, пытаясь устроиться на пилотскую практику. Поговорив с парнем несколько минут, ему обычно отказывали, несмотря на неплохие оценки и рекомендации. И дело было даже не в фирменной Петькиной неуверенности, а в традиционном суеверии космонавтов. «Неудачник на корабле — шампанского не пить», — гласила старая флотская пословица.