Вад Капустин - Чужие свои

После допроса, получив новый коммуникатор, Валерий сразу связался с Херхом. К счастью, новая внешность землянина для советника ничего не значила — все гуманоиды казались теджам невероятно схожими.

Шеф выразил сотруднику одобрение за проведенное по собственной инициативе расследование и сообщил последние новости. Отчет до Координационного Совета дошел сразу, и в события на Раване вмешалась спасательная служба. Меххри на планете не обнаружили, но улик, убедительно свидетельствующих против пауков, собралось более чем достаточно. Сами арахноиды насильственную колонизацию и притеснение гуманоидов категорически отрицали.

Разбирательство по запретному миру было назначено на ближайшую судебную Ассамблею, но его отложили из-за отсутствия Седова. Однако Равана уже взята под особый контроль Содружества и будет вскоре отдана под протекторат. Проблемы с артефактом решаются. Внеочередное разбирательство пройдет через полтора галактических цикла — четыре месяца по земному времени. Присутствие Валерия строго обязательно.

Седов, как представитель Координационного Совета, имел право выступить только свидетелем и должен был поддержать обвинение. Что ж, времени на подготовку оставалось вполне достаточно.

Валерию хотелось остановиться и все обдумать, но самое главное не могло ждать. Он стоял на улице возле кабинки видеофона. Морозный воздух обжигал щеки. Зима. Скоро Новый год. А вот на Вердесе стояла тропическая жара.

— Планета вечного лета, — мелькнула незваная мысль, как будто, даже и не его. — Ненавижу жару!

Седов набрал номер и нажал на кнопку связи. На экране появилось прекрасное, бесконечно дорогое лицо. Сильная и яркая, по-прежнему похожая на греческую богиню. Удивленный взгляд при виде незнакомого человека.

— Вы хотели что-то сообщить? Ошиблись контактом? — как всегда, не слишком терпелива.

— Анка! — у него перехватило дыхание. Что сказать, как объяснить? — Ты помнишь, что говорил твой старший брат, когда я с ним познакомился? С Лехой! — Что он несет? Сейчас жена вежливо улыбнется и отключится. — Ну, насчет другого тела?! Я же тебе написал, что вернусь.

— С Лехой?! Другое тело? Седов, ты! Где ты был? Что с тобой сделали? — рассматривая возникшего на экране совершенно незнакомого худого рыжего парня, Анна ни на секунду не усомнилась. Валерка! Вернулся! Опять влип в какую-то невероятную историю. Вполне в его стиле.

— Узнала! — Седов с облегчением перевел дух. — Где Лесик?

— На Луне, в школе. И учти, в таком виде ты мне не нужен. Ребенка пугать, — Анка была категорична. — Приведи себя в порядок. Адаптер новый купи! Или пластическую операцию сделай.

— А и сделаю! — легкомысленно отозвался счастливый Валерий. — Завтра буду как новый. Попрошу альтаирцев, сделают по высшему разряду, лучше, чем раньше. А как ребята, вернулись? — встревоженно спросил он.

Анна поняла вопрос сразу, без лишних объяснений:

— Вернулся только Егор, — сказала она, внимательно следя за реакцией мужа. — Один, без Андрея. Сразу отбыл на Альгамбру, не захотел ничего объяснять. Просил немедленно связаться, как только ты появишься.

— Пока не смогу, придется чуть позже, — с сожалением сказал Валерий. — Слишком много своих непоняток осталось. Но домой забегу, ненадолго.

— Жду! — она счастливо прильнула щекой к угасшему экрану. Вернулся. Живой.

Пластика лица, обесцвеченные волосы, контактные линзы и, разумеется, универсальный адаптер почти восстановили прежнюю внешность.

Несмотря на опрометчивое обещание, на серьезную операцию на чужом теле Валерий не решился. Почти сразу же ему пришлось вспомнить совет альтаирца Лехи.

Седов не знал, почему остался жив после взрыва яхты, как перешел в тело Бутусова. Но сейчас не имело значения, кто его спас и почему. Важнее всего было то, что в чужом, пусть и изменившемся теле начал пробуждаться прежний хозяин. Из зеркала на Валерия время от времени смотрели печальные чужие глаза. В отличие от первых жертв эксперимента, психозащита спасла сознание Димки, хотя и не позволила ему остаться доминантом.

Седов чувствовал, что в глубине его сознания тоскливо затаился кто-то, едва ли не изгнанный из собственного тела, почти вытесненный более сильной личностью пришельца, нервный и неудачливый, добрый и мечтательный, свернувшийся в жалкий клубочек, выдавленный чужой жизнью. Полная противоположность ему, уверенному, надежному, но — неплохой, безвинно страдающий человек. И ему, Димке, принадлежало потерянное тело. Только одно — для них двоих.