Алексей Бессонов - Корпорация Феникс (сборник)

Всматриваясь в дорогу, Ромаульд с тревогой думал о том, что пикап придется вскоре бросить и тащить припасы и снаряжение на себе. Подобная прогулка ему нисколько не улыбалась, но отступать было некуда.

«Принесли же черти этого проглота, – думал маркграф, украдкой наблюдая, как дядюшка Джед акробатически выедает из банки жирную свиную тушенку, – и таскайся теперь с ним по горам, ноги ломай…»

Старый путешественник, тем временем, демонстрировал полнейшую безмятежность. Доев тушенку, он с сожалением заглянул еще раз в банку и вышвырнул ее в открытое окно.

– Сегодня я приготовлю на обед цветную капусту, – сообщил Джедедайя. – Что вы скажете на это, дорогой барон?

– Дело хорошее, – приоткрыл левый глаз Кирфельд. – Но я вот что-то беспокоюсь, хватит ли нам припасов на обратный путь?

– Об этом думать не стоит, – хмыкнул дядюшка Джед. – Еще многое ждет впереди…

Вскоре дорога закончилась, упершись в каменистый, украшенный там и сям редкими колючими кустами, склон горы. Дальше, уходя вправо, вверх вела узкая тропа, едва достаточная для того, чтобы по ней прошла груженая лошадь.

– Та-ак, – вздохнул Ромуальд, глуша мотор. – Вот и приехали…

– Ничего особенного, – деловито возразил Джедедайя, – перегружаемся! Берем минимум вещей и максимум припасов! За машину переживать не стоит, ее здесь никто не тронет.

Повинуясь командам опытного Шизелло-старшего, Шон повесил на спину два ящика консервов «Частик в томате», огромную сетку цветной капусты и мешок сухарей. Палатка, спальные мешки и прочее снаряжение досталось Пупырю. Остальное – по большей части съестные припасы – распределили меж прочими путешественниками. Котам достались коробки с конфетами и разная мелочь типа спичек, свечек и канцелярских кнопок, невесть зачем припасенных дядюшкой Джедом.

– Время работает против нас, – заметил он, с озабоченностью глядя на солнце. – Так что поспешим, друзья!

– Вперед! – поддержал его барон Кирфельд и взмахнул верной флягой.

Ромуальд подтянул шнурки своих горных ботинок фирмы «МакЛауд и правнук» и зашагал вверх следом за ровно покачивающейся спиной барона. В авангарде, с груженым Толстопузиком на плече, шел Джедедайя Шизелло. Старший из котов, Жирохвост, ехал на загривке у Пупыря, указывая ему, куда удобнее ставить копыто, а замыкал славную процессию дракон.

Тропа вела путешественников все выше и выше, но вот дядюшка Джед вдруг остановился. Сидящий у него на плече Толстопузик недоуменно пискнул.

– Вот так номер, – услышал Ромуальд голос своего тестя.

Джедедайя сделал несколько шагов вперед, и Ромуальд, выбравшись из тесной расселины с осыпающимися краями, неожиданно для себя самого оказался в горловине скалистого ущелья, которое, расширяясь, загибалось дальше влево. В десятке метров от ног старого путешественника лежал скелет в полуистлевшей синей форме налогового ведомства Его Светлости.

– Кто это его так? – хмыкнул барон, разглядывая скорбные останки чиновника.

– Видать, сама Принцесса, – зловеще пожевал губами дядюшка Джед. – Вон, смотрите, еще…

Поглядев туда, куда указывал дядя, Ромуальд шумно сглотнул и испытал сильнейшее желание промочить чем-нибудь горло.

Под черным колючим кустом, что торчал из-под большого серого камня, находился еще один скелет, на этот раз обезглавленный – череп с глубоко нахлобученной фуражкой Акцизной Палаты валялся поодаль.

Барон пощупал рукоятку своей походной сабли и высоко запрокинул флягу.

– Делать нечего, – решил он, вытирая усы, – а отступать некуда. Пупырь, береги ноги!

«Безнадега, – сказал себе Ромуальд, незаметно ощупав карманы в поисках любимого рулончика бумаги, – тут нас и порешат…»

Словно услышав его мысли, дядюшка Джед одобряюще усмехнулся, перехватил покрепче свою дорожную палку с массивным набалдашником из какого-то красного металла, и решительно шагнул вперед. Однако же, не успел он миновать поворот ущелья, как Толстопузик, сидевший до того совершенно смирно, вдруг встопорщил усы и пронзительно запищал. Храбрый Джедедайя подался всем телом назад, и вовремя, так как прямо у него перед носом со скалы сорвался изрядных размеров камень – а следом за ним посыпались и другие, помельче. И не успела осесть поднятая камнепадом пыль, как путь старшему Шизелло преградила высокая жилистая старуха в застиранном бальном платье. Глаза ее горели огнем, поднявшийся как по заказу ветер трепал неряшливые седые локоны, а в руках старушенция сжимала дамскую алебарду нагината, украшенную по рукояти богатой серебряной инкрустацией.