Роберт Шекли - Тоже цивилизация

Правила и обычаи Тетрахида оставались загадкой за семью печатями. Даже Джо не мог узнать что-нибудь определенное от своих друзей на государственной службе. На Омеге закон хранился в тайне. Старожилы использовали знание его против новичков. Благодаря неравенству и искусственно поддерживаемому невежеству власть и привилегии оставались в руках старейших жителей. Конечно, движение снизу вверх не остановить. Но его можно замедлить и сделать чрезвычайно опасным.

Баррент познакомился с владельцами соседних магазинов. Веселый усатый молодой человек по имени Деймонд Гаррисбург распоряжался в продовольственном. Весьма обыденная и мирная профессия, но, как говорил Гаррисбург, даже преступники должны есть. Он утверждал, что его бизнес ничем не уступает присущей Омеге индустрии смерти. Кроме того, дядя жены Гаррисбурга был Министром Публичных Работ. Через него Гаррисбург рассчитывал получить сертификат на убийство. С этим документом в руках он мог совершить свое преступление и подняться до статуса Привилегированного Гражданина.

Баррент поддакивал и кивал, но сомневался, не отравит ли сперва Гаррисбурга его жена, худая бойкая женщина. Похоже, что она недолюбливала мужа, а развод на Омеге был запрещен.

Другой сосед, Тем Ренд, был долговязым бодрым мужчиной около сорока. От левого глаза почти до уголка рта тянулся шрам — след, оставленный кем-то, желающим подняться повыше. Да не на того напал. Тем Рейд владел магазином оружия, постоянно практиковался и всегда носил при себе образчики своих товаров. Тем мечтал стать членом Гильдии Убийц. Он уже подал заявление и имел шансы быть принятым в эту старейшую и суровую организацию через несколько месяцев.

У него Баррент купил оружие. По совету Ренда он выбрал мощный иглолучевик Джамисона-Тира. Конечно, без того рассеяния, что у теплового оружия Хаджи. Но такое тепловое оружие поощряло неточность. Из него мог стрелять любой, а с иглолучевиком необходима постоянная практика. И практика себя оправдывала: опытный стрелок из иглолучевика стоил двух с тепловым оружием.

Баррент внял совету, идущему от владельца оружейного магазина и будущего Убийцы. Долгие часы он проводил в тире Ренда.

Баррент не возражал против тяжелой работы, пока она имела серьезную цель. Он надеялся, что некоторое время все будет спокойно, и передышка позволит ему нагнать старожилов.

Но на Омеге нет ничего стабильного.

Однажды днем явился необычно выглядевший посетитель: лет пятидесяти, в красной рясе до колен и сандалиях. С пояса свисали маленькая черная книжечка и кинжал с красной рукояткой. От человека веяло силой и властью. Баррент был не в состоянии определить его статус.

— Я собирался закрывать, сэр. Но если вы желаете что-нибудь купить…

— Меня не интересуют противоядия, — перебил посетитель. Он позволил себе легкую улыбку. — Я священник. Вы новичок в моем районе. Я не видел вас на службах.

— Я ничего не знал о…

Священник поднял руку.

— И по церковному, и по светскому закону неведение не служит оправданием. Напротив, неведение может быть наказано как акт намеренного пренебрежения по параграфу 23 о Всеобщей Персональной Ответственности. — Он снова улыбнулся. — Тем не менее вопрос о дисциплинарном взыскании пока не стоит.

— Рад слышать, сэр, — сказал Баррент.

— Зовите меня Дядя, — сказал священник. — Я Дядя Ингмар и я пришел, чтобы рассказать об ортодоксальной религии Омеги, культе трансцендентального Зла.

— Буду счастлив узнать о религии Зла, Дядя, — произнес Баррент. — Разрешите пригласить вас в гостиную?

— Конечно, Племянник, — ответил священнослужитель и последовал за Баррентом.

— Зло, — сказал Дядя Ингмар, удобно устроившись в лучшем кресле, — та сила внутри нас, которая заставляет людей проявлять ловкость и выносливость. Культ зла — культ самого себя и потому единственно верная религия. Личность, которой мы поклоняемся, есть идеальное социальное существо, готовое ухватиться за любую возможность продвижения; человек, принимающий смерть с достоинством и убивающий без унизительного чувства жалости. Зло есть точное отражение безразличной и бесчувственной Вселенной. Зло вечно и неизменяемо, хотя по-разному проявляется в многообразной жизни.

— Не угодно ли немного вина, Дядя? — предложил Баррент.

— Благодарю вас. Как бизнес?

— Прекрасно. Правда, на этой неделе, пожалуй, вяло.

— Люди уже не проявляют особого интереса к отравлению, — заметил священник, задумчиво потягивая вино. — То ли дело, когда я был мальчишкой, только приехавшим с Земли… Однако я отвлекся.