Олег Чупин - Командир

В первой декаде апреля начались сельхозработы. Перепахали поля, в том числе и оставленные по весне прошлого года не засеянными. Пахали дисковыми конными плугами, что бы сберечь верхний слой от выдувания. Правда плуги получились не столь производительные как тракторные, но пока и они сгодились. А потом и до тракторов доживем. Перепахав яровые поля и пары, отсеялись и перешли к поднятию новых полей целины, на которых еще в конце марта пустили пал, для выжигания травы и мелкого кустарника. Вот целину уже поднимали классическими для попаданцев отвальными плугами. Засадили огромные поля картофелем, в этом году он пойдет в пищу для всего населения анклава и будет передан крестьянам для его распространения, а то его пока выращивают только на полях Курковской вотчины и пригородных огородах городских советов обоих городов. Развели и 'царицу полей', Куркова в этом году засеяла уже более десяти гектар кукурузой, на следующий год и она пойдет в массовую посадку. Начали высаживать сады, привезенные осенним караваном и перезимовавшие в подвалах усадеб саженцы яблок, груш, слив, вишни и черешни высаживали в распадках и логах, для укрытия будущих плодовых деревьев от степных ветров, а на южных склонах между саженцами разбивали грядки с клубникой. По периметру территорию закладываемых садов обсаживали кустами ежевики, и не проходимый для животных забор и очень вкусная и полезная ягода.

В середине апреля начали собирать очередную делегацию в Москву. В этот год старшим шел сам Черный, с ним выезжали Золотой, Седых, для создания сети информаторов и оба волхва, для той же цели. Шли не с пустыми руками. Для Адашева везли авансом сорок тысяч серебряных талеров, якобы его доля от продажи соли, хотя саму соль еще не продавали, не было еще караванов ни с Руси, ни соляного от Котова. Не забыли и Сильвестра, для него упаковали отпечатанные 'Евангелию от Матфея', 'Часослов' и 'Апостол', пару золотых, тонко выделенных, украшенных камнями лампад, кошель для нужд храма с сотней золотых ашрефи и футляр из хорошей кожи с тисненными на нём сценками из Святого Писания с вложенным в него свитком-отчетом отца Герасима о проделанной миссионерской работе и вновь открытых приходах. Но большую часть стругов и насадов с ушкуями и ладьями загрузили царскими подарками. Для царского войска изготовили три калибра чугунных пушек по 180 орудий каждого калибра с лафетами. Загрузили полковые 3 фунтовые пушки калибром 72-мм для конных полков, полковые 6 фунтовые пушки калибром 94-мм для стрелецких полков и полевые 12 фунтовые пушки калибром 120-мм. В дополнение к пушкам в трюмы уложили две тысячи ружей 'Сакмарочка' и тысячу винтовок 'Уралочка', пока без пуль Нельсера и Минье. В специальном сундуке везли подарки лично для царя, богато украшенные печатные книги с ручными рисунками: теологические 'Евангелия от Матфея', 'Часослов', 'Апостол', апокрифы 'Тибетская Евангелии' и 'Послание двенадцати Апостолов', художественные 'Хождение за три моря тверского купца Афанасия Никитина', '1001 и одна ночь' и сборник немного подчиненных былин о русских богатырях. Для своего представительства везли специально сделанную цветную черепицу, как для покрытия кровли самого дома, так и для крыш хозяйственных построек. Тоже, какая ни какая, а преграда для огня при пожаре. После прихода купеческого каравана с Руси и встреч Черного и Золотого с купцами, суда с московскими дарами и делегацией 10 мая, руководство которой отметило 9 числа не понятный аборигенам праздник, вышли в путь до Москвы.

Совместно с московским караваном стали готовить суда, людей, вооружение и припасы для персидского рейда и астраханского похода. В Персию за 'зипунами' отправлялись все десять уральских шхун под командованием Басманова, замами шли Батов по морской пехоты, Брусилов по разведке, Белых по контрразведке, Сенявин по кораблям. С ними уходили сотня морской пехоты, вся полусотня корабельных артиллеристов и четыре сотни стрельцов. Всех переодели, перевооружили холодное оружие и выдали брони из ногайских трофеев. Предупредив, что бы не болтали языком и даже во время боев не орали бы по-русски. Обучили трем-четырем десяткам команд и выражений по-чагатайски и ногайски. Дополнительно для прикрытия Черный с Золотым опять повезли в Москву челобитную с жалобой на воровских казаков, обосновавшихся в дельте Яика и зорящих союзных ногаев, персидские и хорезмийские берега. Имелась и вторая подобная грамота за подписью и печатью Исмаил-бия, которую Воротынский умудрился во время пьянки подписать у ногайского повелителя и заверить его личной печатью. Наметили две цели города и их порты Дербент и Баку. Вот и вроде все подготовительные мероприятия завершены, осталось ждать. Дождались ухода пришедшего купеческого каравана на Русь и 10 июня отошли от Петрограда и взяли курс вниз по Уралу в Каспий, а по нему до первой цели-Дербенту. В последний момент флотилия увеличилась на три речных ушкуя с полусотней бойцов морского спецназа под командованием Лазарева. Персидский рейд за 'зипунами' начался.