Фрэнк Герберт - Глаза Гейзенберга

– Я полагаю, что мы устроили вам ложный вызов на охоту на диких гусей, – сказал Поттер, – Сожалею, но они действительно настаивали на наблюдении.

– Лучше десять охот на диких гусей, чем один случай с родителями, которые слишком много знают, – сказал агент, – Как была стерта лента?

– Случайно, – сказал Поттер, – Изношенное оборудование. Мы скоро представим вам технический отчет.

– Опустите в отчете изношенное оборудование, – сказал агент, – Я приму это как устное сообщение. Олгуд должен показывать сейчас каждое сообщение в Туере.

Поттер понимающе кивнул:

– Конечно, – Люди, которые работали вне Централа, знали о таких вещах. Мелкие, пусть и тревожные, проблемы скрывали от оптименов.

Агент осмотрел хирургический кабинет оценивающим взглядом и сказал:

– Когда-нибудь нам не нужно будет соблюдать всю эту секретность. Но это будет очень не скоро, – Он отвернулся.

Поттер проследил, как тот удалился, думая о том, как четко агент вник в нужды его профессии. Прекрасная операция, только с одной ошибкой – слишком все гладко, слишком много холодной логики, недостаточно творческого любопытства и готовности исследовать пути случайности.

«Если бы он нажал на меня, он бы достал меня, – подумал Поттер, – Ему следовало бы побольше проявить любопытства относительно этого случая. Но все мы стремимся подражать нашим хозяевам – даже в их слепоте».

У Поттера начало появляться больше уверенности в успехе опаснейшего предприятия. Он вернулся, чтобы помочь Свенгаарду с окончательными деталями, удивляясь:"Откуда мне знать, что агент удовлетворен моим объяснением".Никакого чувства беспокойства не присутствовало в вопросе. «Я знаю, что он удовлетворен, но откуда я это знаю?» – спрашивал себя Поттер.

Затем он понял, что мозг его занят корреляцией генной информации – внутренней работой клеток, их внешними проявлениями – он занимался этим столько лет, что вес данных перешел в новый уровень понимания. Он уже мог читать мельчайшие детали, выдающие реакции генного типа.

Я уже читаю по лицам людей!

Это было поразительное открытие. Он осмотрел комнату, бросив взгляд на сестер, помогающих закончить разборку. Когда он встретился взглядом с компьютерной сестрой, он понял, что она преднамеренно уничтожила ленту записи. Он знал это.

Лизбет и Гарви Дюран шли из больницы после беседы с докторами Поттером и Свенгаардом, взявшись за руки. Они улыбались и размахивали сомкнутыми руками, как дети на пикнике – кем по существу они и были.

Утренний дождь закончился, и тучи уносились на восток к высоким вершинам, которые выходили на сеатский Мегаполис. Высокое небо светилось чистой ясной голубизной, а в нем высоко царило солнце.

Толпа людей в порядке свободного движения проходила через парк поперек дороги, очевидно, это было время упражнений на воздухе для команды какой-нибудь фабрики или рабочей группы. Однообразие их рабочей формы прерывалось всплесками красок – оранжевый шарф на женской голове, желтый шнур на груди мужчины, ярко-красный талисман плодородия свисающий на золотой петле из уха женщины. Один мужчина надел на себя яркие зеленые туфли.

Трогательные попытки проявить индивидуальность в мире генетически штампованной однородности проникали уколами сквозь защитные реакции Лизбет. Она отвернулась, чтобы эта сцена не сняла улыбку с ее губ, и спросила:

– Куда мы пойдем?

– Хм-м-м? – Гарви держал ее за спину, ожидая, когда перейдет дорожку группа.

Некоторые из марширующих поворачивались, с завистью глядя на Гарви и Лизбет. Все понимали, почему Дюраны ходили туда. Больница, огромная глыба пласмелда позади них, тот факт, что они были мужчиной и женщиной и шли вместе, особая одежда, улыбки – все говорило о том, что Дюраны получили отпуск по случаю их потомства, и поэтому свободны от своих повседневных трудов.

Каждый индивидуум в этой толпе надеялся с затаенным отчаянием на такой побег от рутины, которая связывала их всех. Жизнеспособные половые клетки, отпуск для посещения селекционера – это было всеобщей мечтой. Даже известные стерри надеялись и оказывали покровительство шаманам, улучшателям породы и производителям заветных талисманов.

«У них нет прошлого, – думала Лизбет, вдруг вспомнив давние наблюдения народных философов, – Они все люди без прошлого, и только надежда на будущее еще держится в них. Наше прошлое потерялось где-то в океане темноты. Оптимены и генные хирурги уничтожили наше прошлое».