Сергей Трищенко - Таблетки от пуль (сборник)

— Ты сама видишь: ни один вариант не годится. Я боюсь, что наше пребывание здесь сможет повлиять на них: если они воспринимают наше мыслеизлучение…

— Это пойдёт им на пользу! Правильно! У них останется воспоминание о нас — в них самих! Ведь они уже умеют обрабатывать камень — значит, их мысль работает, и воспоминание о нас станет манить их к звёздам.

— «Боги обещали вернуться»? Не хотел бы я такого толчка.

— Ну, какие мы боги? Обыкновенные путешественники. Я постараюсь побывать здесь ещё раз, чтобы посмотреть, какими они станут, когда повзрослеют, посмотреть на их цивилизацию. Да и планета их мне очень понравилась. Пойду прогуляюсь ещё разок перед отлётом. Подышу здешним воздухом, и возьму себе на память что-нибудь: камушек, веточку. Я всегда так делаю.

— Возле какого гиганта оставим зонд? Мы как раз пролетаем мимо…

— Выбирай сам. Я уже оставила на планете память о нашем посещении.

— Что?.. Что ты сделала?

— Когда выходила в последний раз. Помнишь ту плоскую скалу? Я нарисовала нас с тобой, звездолёт и подписала: «Мы были здесь».

— Зная, как ты рисуешь, представляю, что у тебя получилось!

— Я старалась, как могла. Они вертелись вокруг, но не мешали. Мне кажется, мы расстались друзьями.

Всё замерзает зимой. Реки покрываются льдом, останавливая бег осенней воды на поверхности льда. Снег опускается на землю, захватывая в падении частички прошедшей осени и бережно сохраняя до весны аромат опадающих листьев. И слова. Слова людей, сказанные осенью, а потом и зимой, во время каждого падения снега, увлекаются снежинками на землю и там замерзают, оставаясь замороженными до весны. Тонкий парок дыхания, несущий в себе человеческие разговоры, тоже застывает морозным днём и оседает на снег.

Вот идут двое и разговаривают, и их слова, выпархивая легким туманом изо рта, медленно падают на покрытую снегом дорожку. И мысли человека, приходящие к нему во время неторопливой прогулки по плотному утоптанному снегу, или по завьюженному насту, который не проваливается под лыжами в бескрайнем белом поле в морозный солнечный денёк, тоже вылетают вместе с дыханием и ложатся в снег, на этот плотный настил, попадают под ноги идущих следом и плотно впечатываются в будущий лёд. Они так и ложатся, наслаиваясь друг на друга — слова, мысли и снег.

А весной всё начинает таять…

Подтаивает снег, освобождая осенний воздух, растаивают слова, и мысли, и звуки машин над городом, смех новогоднего карнавала, скрипы шагов… Вот почему весной так шумно — более, чем в другое время: весной оттаивают звуки, осевшие на снег осенью и зимой.

Хорошо ходить весной по улицам и слушать оттаявшие и ожившие звуки, слова и мысли людей, проходивших здесь раньше, по плотно ухоженному снегу. Они слышатся отовсюду — из падающей капели, из журчания ручьёв, уносящих эти звуки с собой в вечном круговороте воды. Ручьи перемешивают их, составляя из многих — одно, и дробя слишком длинные фразы на отдельные слова. Да и зимой, втаптываясь в снег и наслаиваясь друг на друга, слова и мысли обменивались частями, образуя новые, неожиданные сочетания. При этом иногда получаются любопытные выражения.

«Он отпустил бороду, и она ушла…» — слышу я в звоне льдинок, увлекаемых по течению в решетку ливнеотводной трубы. «Омерсительно!..» «Головокружение является верным признаком того, что земля вертится».

И я вижу, как плывут по ручью слова и мысли, сталкиваясь друг с другом, снова перемешиваясь и разбиваясь. Чёрные, тяжёлые, опускаются на дно и волочатся там вместе с грязью, а сверху плывут лёгкие, светлые — они по временам даже поднимаются в воздух, взлетая над водой. И я думаю о том, как всё это, продолжая смешиваться и изменяться по пути, устремится в океаны, и там перемешается со словами и мыслями, принесёнными с талым снегом с других континентов, от людей других стран, как из них образуются новые сочетания, которые потом испарятся под жаркими лучами тропического солнца, поднимутся в воздух и разнесутся по всей земле. И наши слова и мысли, и слова и мысли других людей снова проникнут в нас вместе с выпитой водой и с дыханием, и принесут ощущение себя. Мысли, войдя в человека, станут его мыслями, а слова — его словами. И каждый раз в нас окажется что-то новое — ведь слова перемешались там, в океане. И человек ощутит присутствие в себе других людей — ведь он будет знать и чувствовать их мысли и их чувства, и станет лучше понимать их — даже совсем далеких и незнакомых. Мысли изменятся в человеке и изменят его. И снова осядут со свежим снегом — под ноги прохожим. И с каждым таянием снегов люди будут становиться всё лучше и лучше — ведь все тяжёлые и мрачные мысли оседают на дно — сначала на дно ручьев и речушек, волочась там по острым камням и постепенно перетираясь, потом на дно океанов, на самую глубину, откуда им никогда уже не подняться.