Денис Бурмистров - Равновесие Парето

Разбудил меня громкий звук где-то рядом. Я заворочался, заскрипев пружинами раскладушки, потянул одеяло на голову, желая удержать стремительно улетучивающийся сон. Увы, это оказалось мне не под силу, потому как навязчивый звук превратился из громового ворчания в мужской бас. И стоило мне понять это, как тут же к голосу присоединилась какофония звуков из позвякивания ложкой по стенкам чашки, скрипа стула и какого-то шуршания.

— Семеныч, это иррационально! — возмущенно прорычал незнакомый бас. — Ты бы себя со стороны послушал.

— Я знаю, что говорю, — возразил ему голос Степанова.

Заскрипели доски пола, раскладушка качнулась, будто мимо прошел кто-то большой и тяжелый. В нос ударил запах крепкого табака.

Не желая больше притворяться спящим, я перевернулся на спину и откинул с лица одеяло.

Первым ощущением было то, что я и не спал вовсе. Все так же темнота ночи в маленьких окнах под потолком, все так же тускло светит лампа, старик в безрукавке сидит на стуле, держа в руках дымящийся стакан в подстаканнике, на столе дымится пепельница.

А вот напротив него, в метре от меня, стоял великан, большой и определенно тяжелый. Я сразу узнал в нем персонажа карикатуры со стены — темная борода, торчащая в разные стороны, словно у пирата, длинные волосы, стянутые сзади в хвост, маленькие глаза над холмами щек. Одетый в длинный болоньевый анорак невероятных размеров и в линялые джинсы, он темно — зеленой тучей закрывал от меня большую часть потолка. В своей лапище великан держал чайную чашку, которая практически терялась между пальцами.

Старик заметил, что я проснулся, скосил глаза. И тут же туча пришла в движение и практически мне в лицо протянулась огромная лопата ладони для рукопожатия.

— Карчевский Олег Аркадьевич, геолог-рецидивист, — абсолютно серьезный тоном представился великан и тут же опять отвернулся к собеседнику. — Не прав ты, Семеныч, не прав. И доказывать я тут ничего не буду.

— Твоя воля, — легко согласился старик и улыбнулся мне. — Вставайте, Игорь, чай заварился.

Я бросил взгляд на наручные часы. Надо же, половина десятого утра.

Завтракал я за столом в одиночестве. Степанов выставил передо мной большую чашку и тарелку с парой бутербродов. Пододвинул открытую коробку с мелким рафинадом. Пожелал приятного аппетита. После чего они с Карчевским ушли курить на крыльцо.

Покушал я быстро, обжигаясь крепким чаем. Всегда неловко себя чувствую по утрам в гостях. А уж тут тем более. А ну как старик уйдет, сдав смену, и мне придется, пусть и недолго, но находиться один на один с этим бородатым шутником?

Но опасался я зря — человек-гора оказался не сменщиком.

— …Заброшу и уйду, — услышал я голос Степанова. Дверь открылась, и они вошли в диспетчерскую. — Сколько уже можно-то?

— А я что тебе говорил? — вставил Карчевский. — Оно уже нахрен никому не надо…

Я запихнул в себя последний кусок бутерброда, запил остатком чая. Поднялся из-за стола, как раз им навстречу.

— Позавтракали? — кивнул старик. — Прошу извинить меня, Игорь, но я не смогу составить вам компанию. Опять сменщик не пришел. Вы помните дорогу до нотариальной конторы?

— Да, помню.

— Тут не сложно, по прямой, — Николай Семенович кивнул на входную дверь. — И одевайте пальто, на улице моросит. Если вдруг что-то случится — я тут еще сутки буду, приходите, не стесняйтесь.

— А что может произойти? — спросил я между делом, собирая вещи.

— Это вы нам потом расскажете, — ответил мне Карчевский, нагло ухмыляясь в бороду. — Нам очень это интересно.

Я хмыкнул, показывая, что оценил сарказм, накинул пальто. Отказался от старого черного зонта с поломанной ручкой, на всякий случай попрощался. И с облегчением покинул старую диспетчерскую, хлопнув напоследок дверью.

До нотариальной конторы я добрался довольно споро, практически в одиночестве шлепая по лужам пустого проспекта. В свете бледных фонарей я видел несколько человек, спешащих по своим делам, но их оказалось до пугающего мало для будничного утра. Машин проехало чуть больше, причем три или четыре из них оказались бортовыми грузовиками и ехали они со стороны шахт. Где-то вдалеке несколько раз прогудела сирена. Я читал, что так на заводах оповещают о начале рабочего дня.

Я прошлепал по лужам, старательно обходя грязевые разводы, прыжком оказался под козырьком двери нотариальной конторы. Без особой надежды потянул ручку двери, но она легко поддалась, пропуская меня внутрь.