Александра Сашнева - Наркоза не будет

- И что? Разве он не мог поскользнуться? - опасливо и недоверчиво спросил Зыскин, покачивая маленькими женскими руками кофейную чашечку.

- Мог. Он и поскользнулся. Но вина его была, вероятно, не так велика, как вина Рыжина! - сказала Коша и замерла, ошеломленная открытием.

- Почему ты так считаешь?

- Потому! - Коша вдохнула побольше воздуха. - Потому Зыскин! Что если вина мелкая, то за нее сразу звездюлину дают. Мелкую! А если вина большая, то звездюлина откладывается на потом! Кто-то там наверху лепит все это время звездюлину потяжелее! И я даже не знаю, что за звездюлина ожидает теперь Валька!

- Ты хочешь сказать, что существует такая звездюлина, которую можно получить после смерти? - предположил теоретически Зыскин, и Коша увидела, что он успокоился. Зыскин всегда успокаивался, когда переходил на теорию.

- М-м-м... - замялась Коша и увидела, что Зыскин смотрит в корень. Да! Думаю, да. - согласилась она и довела мысль до конца. - Потому что такую завездюлину один человек заработать не может. Такую звездюлину можно заработать только целым поколением, народом... Ты понимаешь о чем я. Те, кто позволяют совершать над собой зло, виноваты в этом так же, как те, кто совершает! Блин! Жертвы тоже виноваты! Зыскин!

Вероятно, платой за чрезмерное умственное напряжение стала внезапная слабость, охватившая Е-Кош, не смотря на выпитый уже, вполне приличный кофе. Она увидела, что все как-то наклонилось, будто блюдце Земли кто-то на секунду приподнял с одного края. Или она прошла поворот Американских горок.

Зыскин молчал.

- Зыскин, а что говорит психология? - Сосредоточенно спросила Коша. Надо ли обязательно кого-то убивать, или себя убивать, или чтобы тебя убивали, чтобы просто жить?

- М-м-м... ну, типа есть Эрос и Танатос, - сказал уверенно Зыскин, припоминая тонны прочитанных книг по психологии.

- Да? Хм... - Коша провела пальцем по пестрому пластику столика. - А если без всякого Эроса иногда хочется себя убить, просто, потому чтобы узнать, как это?

- Это у тебя гиперсексуальность подростковая до сих пор, - солидно определил Зыскин.

- Да какая там! - Коша махнула рукой и чуть не расплескала кофе. - Я уже смотреть ни на кого не могу. Меня тошнит от этого.

- Попробуй завести ребенка.

- Зачем?

- Тогда и узнаешь?

- Как я его могу завести, если сама не знаю - зачем я. Он спросит меня зачем, а я - не знаю. Он же не собака.

- Ну... - Зыскин вздохнул, - Когда он спросит, значит ему тоже заводить кого-нибудь пора.

- И так далее? - Коша в упор уставилась на Зыскина.

- Ну... типа, - он опустил глаза.

- Мазафака! Если бы ты знал, как мне от этого хреново! - Коша отпихнула от себя полупустую чашку и нахмурилась.

Зыскин отхлебнул маленький глоточек.

- Лучше не думать об этом... Проще просто жить. Воспринимать жизнь, как поход в кинотеатр.

Коша допила кофе, ворочая в голове необъятные мысли, которые не говорились словами и не укладывались ни на какую полочку, но не переставали от этого быть.

- Зыскин, - продолжила она допрос. - А ты жрал когда-нибудь наркотики?

- Пару раз...

- Ну и как?

- Пустое это, как говорит твоя подруга Муся.

Коша сморщилась:

- Мы вместе так говорим! Это я придумала!

- У нее лучше звучит, - грустно вздохнул Зыскин. - И вообще она мне больше нравится. Она мягкая и пушистая. А ты злюка и вечно всякую дрянь спрашиваешь.

Коша пропустила это мимо ушей и спросила дальше:

- А ты видел пустое пространство?

- Видел.

- А сеточки там и все такое?

- Ну... Все видят.

- А это внутри или снаружи? Что говорит психология?

- И внутри и снаружи.

- Как это?

- Раздражитель снаружи, а интерпретация внутри... Раздражаешь ты себя химией "изнаружи", а видишь сознанием "извнутри". Сейчас проводят опыты по передаче светового сигнала прямо в зрительное поле с искуственных рецепторов. Это откроет гигантские перспективы. Можно будет транслировать прямо в мозг абсолютно виртуальный мир.

- Зачем?

- Люди стремятся к этому. Власть. Все хотят власти.

- Точно? Ты уверен, что это все химия? А пустота? Все предметы исчезают, вообще все. Я, типа, думаю, может пространство вообще не существует без предметов и без времени. То есть оно и есть время и предметы. А так ничего вообще нет. Ну, типа все предметы надо нарисовать, чтобы они были, как в телевизоре, по строчке... ну, это грубо... Но тогда прикинь как клево! Можно сосредоточиться на одном моменте времени - на самом коротком, короче которого нет, то и никаких нет предметов, и нет никакого пространства - и можно появиться потом где угодно, потому что там все в одном месте находится в одной точке. Короче, все - нигде и никогда на самом деле. Как в компуке - пикселами нарисовано. И если добраться до одного пиксела, то можно вынырнуть, где угодно, на любой строке.