- Я, атаман.
- Слушай-ка, не запросили вы лишку? Тебе известно, сколько мы вогнали в оборудование, реактивы, зарплату, я уже не говорю про амортизацию виллы и прочее...
- До сих пор вы платили за шанс, - спокойно сказал биолог. - А теперь заплатите за предмет, который минимум за полтора года сделает вас самым могущественным человеком в мире.
- Это слова. В соглашении, которое мы подписали, сказано про создание биологической системы или существа, способного самостоятельно находить корм. Са-мо-сто-ятельно. А ваш "гриб", как мне рассказал Перейра, между прочим, требует, чтобы его кормили. Следовательно, формально вы не выполнили своих обязательств.
- Формально, дорогой президент, до окончания темы еще пять лет, и вам придется подождать, пока у нашего гриба вырастут ножки.
- И подожду! - взвизгнул Таппингер и бросил трубку.
...Сельва дышала испарениями болота, густыми и гнилостными. Пассат лениво гнал этот тяжелый воздух к заливу, и двум мужчинам, лежащим на прохладном песке у воды, он казался дыханием сытого зверя. Был ранний час. Голодные чайки с пронзительным криком белыми молниями падали в мутную воду.
- Габриель, а Габриель? На черта тебе этот замок? - спросил тот, что потолще, с индейским лицом; он неотрывно смотрел на крутой каменистый берег.
- Во-первых, не только мне, но и тебе. Во-вторых, этот замок мне по душе, и местность прекрасная, - ответил тощий.
- Можно думать, ты всю жизнь проживал только в замках!
- Нет, Сэм, не в замках. Если хочешь знать, я обыкновенный муравей из многоэтажки. Старики мои еле сводили концы с концами, еле наскребли мне на поступление в колледж, ну а дальше я сам подрабатывал. Я, Сэм, вагоны разгружал, канализацию чистил. А однажды с кучей таких же муравьев попал на холодильник скотопромышленной компании. Лифты тащили синие туши на восьмой, девятый, десятый этажи, штабель за штабелем, и на каждой - клеймо компании. А каждый этаж - как улица. И вот я стою однажды среди всего этого мяса - а холодина была градусов пятнадцать ниже нуля, я в ватнике и шапке продрог до костей, - и вдруг я понял, что стою среди трупов. Сэм, они же были такие же теплые и живые, как я, а теперь у них внутри - еще холоднее, чем минус пятнадцать. И в этот самый момент я решил, что дам людям в пищу искусственное существо, безмозглое, ничего не чувствующее, с единственным инстинктом - жрать. А размножаться оно будет вегетативно, как растение или простейшее, а расти - во много раз быстрее дождевика. Полгода я просидел в библиотеке, чтобы убедиться, что замысел мой не миф. А потом отважился выступить.
- Я помню твой доклад, - сказал индеец. - Но, знаешь, слушал я твои страстные речи в защиту зверей, а думал про людей. Я видел нищий индейский городишко, где мясо едят лишь на праздники, видел полуголодных, как я сам, студентов... И тогда уже мне было ясно, чем это кончится: кто-то из богачей-акул еще туже набьет мошну на этом изобретении, - а что твоя идея воплотится в изобретение, я не сомневался... Я не сразу согласился с тобой работать. Но потом подумал: пока какой-нибудь скотопромышленник загребет все себе, пройдет время, ведь ему придется столкнуться с конкуренцией - и люди, пусть только в самом начале, смогут хоть на время наесться досыта. В этом я и нашел разумный компромисс между своими шкурными интересами и общественными. - Он улыбнулся, но не очень весело.
- А помнишь, во время моего доклада в первом ряду сидела...
- Помню, Мариетта. Рыженькая, с экономического. Да?
- Верно. На последнем курсе у нас был роман. Она меня все таскала по своим родичам, все, как один, богачи - а я? Все мое богатство - вот. - Он дотронулся до лба. - Одно лето мы прожили на вилле у ее предка. Не вилла дворец в джунглях. И никаких дорог, кроме взлетной полосы. Строили из местного розового мрамора, остатки стройматериалов вывозили вертолетами. Папаша гордился дворцом, дочка - папашей. Надо сказать, старик он был компанейский и не трус. Не всякий пойдет, охотиться на кайманов. Он и меня с собой брал, я видел его в деле. К тому же он вовсе не из тех денежных мешков, которые ищут деткам пару в своем же кругу. Но не мог же я войти в это семейство, не имея хотя бы жилища, не хуже папашиного. Кем бы я у них считался? Я бы вконец себя там потерял...
- Мечтатель! - усмехнулся индеец. - Но, Габриель, ты не боишься, что если мы выпустим это модернизированное чудище на травку, мы рискуем, что к черту пропадет и сельва, и вообще все?
- Зато у Таппингера больше нет оснований обвинять нас в нарушении договора. И потом, если дойдет до испытаний, он и сам увидит, чем это пахнет.
Читать дальше