Михаил Савеличев - Тигр, тигр, светло горящий !

- Он затонул где-то здесь, - говорил Борис капитану, - мы первые спустились под воду и у нас все шансы найти его.

- Вообще-то у нас другое задание, - усмехнулся Антонио.

- Конечно, капитан, но ведь никто потом не сможет нам отказать покопаться здесь пару дней, тем более что от желающих отбоя не будет.

Вейсмюллер помолчал.

- Я сомневаюсь, что желающих будет много. Ты наверное слышал байки о том, что на "Чань" напало какое-то чудовище и уволокло его под лед?

- Это все ерунда!

- Так вот, Борис, говорю тебе как другу - это не ерунда. Информация секретная, но мне придется тебе об этом сказать.

Борис слушал историю о том, как действительно погиб китайская экспедиция и ему снова было страшно. Значит в этих глубинах действительно кто-то есть, кто-то способный погубить космический корабль, преодолевший миллионы километров до здешних мест, избежав тысячи опасностей космоса: радиацию, метеориты, астероидный пояс, чудовищное притяжение Юпитера. И он узнает об этом только сейчас, когда невозможно предпринять каких-то защитных мер, когда нельзя даже вернуться назад, потому что никто их там не ждет. Это поезд только в один конец.

- Капитан, сержант, - включился на их канал пилот головного "ската", послушайте общую частоту. Там черт знает что твориться.

"... все это конем"

"Нам говорят: вы, ребята, поспокойней... "

"Вот и весь уют, вот и вся война! "

Борис в полном обалдении слушал этот бред. Он не верил своим ушам, решив что эта грязная космическая лужа и прочие "чани" все-таки доконали его крепкую психику и безупречное здоровье и он докатился до слуховых галлюцинаций, как последний алкоголик.

- Ты слышишь что-нибудь на канале?, - толкнул он локтем сидящего рядом пилота.

Пилот Вирджиния Лемке разозлилась - она не любила фамильярностей, особенно в такой напряженной ситуации, когда все внимание сосредоточено на приборах, а в голове крутится единственная мысль - не пропороть бы брюхо "ската" о шальной незамеченный камень. Но субординация заставила подавить раздражение и переключиться с командного канала на "общак". Ей тут же захотелось смеяться, услышав треп этих базарных баб, которые выдают себя за мужиков только потому, что у них что-то висит между ног.

" Если честно - не люблю я прогрессоров. Даже сами прогрессоры не любят себя. "

" Мужик, а, мужик... "

Вирджиния попыталась ухватить нить чьего-нибудь связного разговора, но не сумела: когда разговаривает двадцать человек, причем громкость голосов не зависит от того далеко ли от тебя говорящий или рядом, сделать это невозможно.

- Распустили вы их, сэр, - со злорадством сообщила она Борису, отключившись от словесного бедлама.

Борис включил усилитель и заорал так, что у всех заложило уши:

- Немедленно прекратить все разговоры!

Шум не стих, но на его фоне прорезался чей-то изумленный голос:

- Черт побери, сэр, но мы все молчим. Это не наши голоса! Сейчас говорит рядовой Картон, сэр. Переключитесь на вспомогательный канал.

Там была тишина. Заговорил капитан Вейсмюллер:

- Сержант, проведите перекличку личного состава.

Он вслушивался в голоса своих ребят и затем перешел на загадочную передачу. Включив голосовой анализатор, он еще раз убедился, что это действительно голоса НЕ его солдат.

Кирилл, как и все, оглох от вопля Бориса, но, учитывая сложившуюся обстановку, можно было простить сержанту секундную утрату самоконтроля. Назвавшись при перекличке и не рискуя ввязываться в препирательства с начальством, требуя от них если не пресс-конференции, посвященную загробным голосам в глубинах европейского океана, то хотя бы короткого пресс-релиза, дабы удовлетворить желтую журналистику и подтвердить приверженность к гласности, о возможных причинах данного феномена, он подождал пока пройдет звон в ушах и стал слушать фантомную передачу, пытаясь отыскать в ней если не смысл, то хотя бы ключ к тому, кто вещал на секретной частоте десантно-штурмовой группы.

Но тайная надежда ощутить себя то ли Эйнштейном, то ли Шерлоком Холмсом и, выйдя на командирский канал, преподнести разгадку данного инцидента на блюдечке зазнавшимся десантникам, скоро покинула его. Набор произносимых фраз был бессодержателен - казалось их нарезали из всяческих мыльных опер, приправили пустыми разговорами, посыпали отрывками из ненаписанных книг, хорошенько перемешали и получившийся винегрет выдали в эфир совершенно случайно на секретном канале. И если на Земле любую радио- или телепередачу и ее автора можно было опознать по многим характеристикам: стиль, манера подачи, качество шуток, голос, в конце-концов, то здесь этот номер не проходил - о стиле, манере, шутках говорить не приходилось, так как эфир нес полнейший бред, а узнать знакомый голос в многоголосице передачи было невозможно.