Айзек Азимов - Последнее новшество

Кракен отметил про себя, что посетитель был лысым, пожилым джентльменом с приятным лицом.

— Доброе утро, — дружески отвечал Кракен. — У вас в ушах красивые серьги.

— Благодарю вас, — сказал посетитель. — Это антенны.

— Что?

— Это антенны транзисторных приемников, встроенных в мочки моих ушей.

— Неужто?

— Стерео.

— Великолепно, — сказал Кракен. — Как вы их выключаем?

— Не выключаю совсем, — отозвался посетитель. — Говорите чуточку громче, пожалуйста.

— Виноват, — сказал Кракен. — Не знал.

— Чудесная сегодня погода.

— По правде сказать, я не успел заметить. Кстати, что-нибудь сделано в этом направлении?

— Ну, кое-чего добились на короткое время, — сказал пожилой джентльмен. — Но пришлось отказаться.

— Вероятно, много противоречивых желаний?

— Боюсь, что так.

— Жаль.

Кракен бросил взгляд на окно, завешанное тяжелой шторой. В этот самый момент стекло за шторой разлетелось вдребезги.

— Что это? — спросил Кракен. — Беспорядки?

— Нет, — ответил посетитель. — Сверхзвуковой транспорт.

Запасной лист стекля автоматически вдвинулся на место разбитого.

— Догадываюсь, что у вас множество таких новинок.

— Все как бы само собой происходит.

— Между прочим, — полюбопытствовал Грэхем Кракен, — который теперь год?

— Две тысячи восемьдесят восьмой, — ответил посетитель.

— Да, — заметил Кракен, — бежит времечко.

— Год от года почти ничем не отличается, — пожаловался незнакомец.

— Как насчет денег? — поинтересовался Кракен. — Мое имущество сохранилось?

— Боюсь, что нет, — сказал посетитель. — Мне пришлось заплатить за ваше оживление.

— Очень любезно с вашей стороны, — поблагодарил Кракен. Он заметил, что сквозь штору пробились солнечные блики.

Кракен приподнялся на локте. От этого движения у него закружилась голова.

— Постарайтесь, пожалуйста, не двигаться, — сказал посетитель. — Вам необходимо набраться сил перед пересадкой сердца.

— Как? — Кракен откинулся на подушки. — Разве с моим сердцем что-нибудь не в порядке?

Посетитель неторопливо поднялся.

— С вашим все в порядке, — ответил он, — по мое что-то пошаливает.

В семье Джорданов никогда не заговаривали об экзамене до того самою дня, когда их сыну Дики исполнилось двенадцать лет. Именно в день его рождения миссис Джордан впервые упомянула об экзамене в присутствии сына, и ее тревожный тон вызвал раздражение отца семейства.

— Забудь об этом! — резко сказал он жене. — Дики выдержит этот экзамен.

Они сидели за завтраком, и мальчик с любопытством поднял голову от тарелки. Дики был подростком с настороженным взглядом, прямыми светлыми волосами и быстрыми нервными движениями. Он не разобрался, чем была вызвана неожиданная размолвка, но точно знал, что сегодня день его рождения, и ему прежде всего хотелось согласия в доме. Где-то там, в небольшом чулане лежали перевязанные лентами пакеты с подарками, которые только того и ждали, чтобы их распаковали, а в крохотной кухне в подвешенной на стене печи с автоматическим управлением в этот момент готовилось что-то сладкое. Ему хотелось, чтобы день рождения был счастливым, а потому влага в глазах матери и хмурый отцовский взгляд не соответствовали настроению трепетного ожидания, с которым он приветствовал утро.

— О каком экзамене вы говорите? — спросил он.

Мать опустила глаза.

— Это просто проверка умственных способности, которую правительство устраивает детям, достигшим двенадцатилетнего возраста. Тебе такая проверка предстоит ее будущей неделе. Но из-за нее не следует беспокоиться.

— Ты хочешь сказать, что это вроде экзамена в школе?

— Что-то вроде этого, — подтвердил отец, вставая из-за стола. — Отправляйся лучше читать свои комиксы, Дики.

Мальчик медленно побрел в ту часть гостиной, которая еще с младенчества считалась “его” уголком. Он взял со стеллажа комикс, лежавший сверху, но, видимо, разноцветные залихватские картинки не увлекли его. Тогда он поплелся к окну и принялся уныло вглядываться в непроницаемую завесу тумана.

— Почему дождь идет именно сегодня? — спросил он. — Разве он не мог бы пойти завтра?

Отец, развалившийся в кресле, раздраженно зашелестел страницами правительственной газеты.

— Идет, — значит, нужно, вот и все. После дождя хорошо растет трава.

— Почему, отец?

— Потому что растет, вот и все.

Дики наморщил лоб.