Александр Щеголев - Ночь навсегда

Сотрудник следственных органов долго молчит, о чем-то размышляя. Вопрос о датах, как видно, показался ему отнюдь не лишенным смысла. Очередная монета проваливается в монетоприемник. Наконец ответ рождается ничем уже не сдерживаемый, этакий размашистый, акцентированный, звонкий, и сразу ясно, что вежливому офицеру вдруг отказывает профессиональная любовь к преступнику.

Да, они обратили внимание на время, когда совершались те преступления, в которых Х. обвиняется. Да, уже выяснили, что Х. предусмотрительно находился на работе, что все убийства происходили именно тогда, когда он выходил на смену. Все до единого, такая закономерность. И что уйма людей видела его в мастерской. Беспокойство излишне, потому что следственные органы осведомлены и об этом. Но - вот вам слово офицера! трюк обязательно будет раскрыт, так называемое "алиби" обязательно будет расколото, это дьявольское, подозрительно однообразное алиби. День и ночь работают специалисты, которые скоро догадаются, как удавалось незамеченным уходить и возвращаться, которые докажут все, что полагается, потому что Х., задавая свои ехидные вопросы, не учитывает одно обстоятельство: в руках у представителей закона находится кое-что такое, чего он и представить себе не может...

Не сомневайся, гад.

И еще - пусть Х. напряжет слух - звучит служебная тайна. Город Ялта, где он прячется (да-да, это тоже известно), так вот, Ялта блокирована наглухо, не выбраться, не вырваться. Конец.

Монетки исчерпаны, разговор оборван. Вселенская, абсолютная пауза.

По тротуару идут два парня, молодые и здоровые, безлико модные. Темные. Замечают сидящего в телефонной кабине человека и вдруг переходят на другую сторону, убыстряя шаг. Человеку неловко: прохожие явно подумали, будто он гадит здесь, за пьяного приняли, - фу, как мерзко получилось, - и тогда он встает, выходит, окликает их: мол, ребята, не разменяете ли монетку? Ребята оглядываются, приостановившись. Пятятся... Убегают!

Молодые и здоровые. Неужели испугались?

Потому что он до сих пор спокоен, это всегда пугает, тем более, по ночам. Он поднимает одинокий обломок кирпича и торопится обратно к сыну. Пробирается к чужой калитке, ожидая встречи с бандитами, думая об этой встрече, даже, вероятно, желая ее. Нет, все тихо.

И сын шепчет, что все тихо - он смотрел в окно, на ТУ дачу, слушал через форточку, и вроде бы никто больше не шумел, не приходил. Антону не заснуть, бедняге, никак не получается, хотя, честно пытается. Антон ждет папу, поэтому не спит. Малыш родной. Развитый, искренне считающий себя взрослым - единственный человек, существующий кроме Х. на этом свете. Но следователи не дают никаких гарантий... Бред! Господи, спаси и сохрани...

- Я вернулся, - строго говорит Х. - Ложись и не дури.

- А ты? - шепчет ребенок.

- И я.

Они ложатся на диване, вдвоем, бок о бок. Пыльное покрывало, полное незнакомых запахов, сближает их тела. Впрочем, душно, и мальчик сонно освобождается от ненужной тряпки. Отец лежит, временно закрыв глаза - то ли думает о чем-то, то ли просто ждет. Место, кажется, вполне безопасное. И диван, и сарай, и участок. По крайней мере, пока не обнаружат трупы на соседней даче, или пока не вернется здешний хозяин, а это случится не раньше утра. Сын сразу заснул - к отцу спиной, смешно уткнувшись в коврик на стене. Отцу, наоборот, не заснуть, и он встает. Он снова укрывает сына, чтобы тот не замерз, когда начнется гроза, а гроза непременно начнется, затем он пишет на ощупь записку: "С добрым утром! Не волнуйся, я скоро, я в город и обратно. Сиди в доме, чтобы никуда, понял?" Записка оставлена на всякий случай, потому что Х. надеется вернуться до того, как сын проснется. Он все еще надеется...

Он простой человек. Простые люди всегда знают, что им нужно. Нашарив под диваном коробку с инструментом, он находит что-то массивное, грозное ага, это гвоздодер! - затем одевает куртку и выскальзывает прочь из деревянной клетки.

2. ПО ПРАВИЛАМ КИНО

Взрослыми становятся в тот миг, когда понимают, насколько беззащитен ребенок. Свой, чужой, любой из встреченных на пути. Когда становится жалко ребенка до слез - беспричинно. Когда четко формулируешь мысль - да, я смогу отдать за него жизнь.

Человек, носивший довольно необычную фамилию Х., был взрослым, но подобные отвлеченные мысли не посещали его никогда.

Каждого взрослого изредка охватывает странное ощущение: ты сам ребенок, как был ты маленьким, так и остался - беспомощным, несамостоятельным в желаниях и в поступках, существующим будто не всерьез. Каждый взрослый хотя бы раз видел себя таким со стороны.