Александр Щеголев - Сумерки

- Почему? - вспыхнул он.

- Ну ты же лошак?

Он стал вылезать из-за стола, крохотный, но очень грозный.

- Шуток не понимаешь, - равнодушно сказал я, и он с готовностью влез обратно. Скучно было невыносимо. Я посмотрел вокруг, собираясь с мыслями, и вдруг вспомнил, зачем, собственно, пришел сюда.

- Балабола нигде не заметил?

Лошак отрицательно мотнул головой.

- А про банк слыхал что-нибудь?

- Грабанули твой банк, - сипло ответил он.

- Это и без тебя известно. Кто, не в курсе?

Вот такой вопрос был, прямо скажем, громок. Особенно после упоминания имени Балабола. Общество навострило уши, тревожно замерло. Лошак принялся непотребно зевать, и я сразу дал задний ход, потому что глазки у моего соседа стали пугающе неподвижными. Я добавил:

- Говорят, там пауки потрудились.

Зевота мгновенно прошла.

- Какие пауки? - искренне удивился Лошак.

- Неграмотный, что ли? Эти... Из организации Миссия.

- Которые пьют кровь? - уточнил он, - Не знаю, может, и они... Только их, по-моему, денежки не волнуют, они, по-моему, детей из приютов таскают.

- Лошадь и осел, - выцедил я. - Идиотские слухи.

Встал и пошел прочь. Сзади раздалось запоздалое вяканье, но я решил не напрягать слух. Я направился к бару. Немного шатало: все-таки четыре графина - это доза. Проклятье! Еще чуть-чуть, и Лошак смекнул бы, что я интересуюсь банком неспроста. Идиот, полез с пьяной любознательностью. В самом деле, кто знает, откуда у этой твари деньги? Не за умение ли докладывать о любознательных идиотах?.. Народу поубавилось - посетители начали расходиться по любовницам и сводным домам. Стало уютно. На полу, прямо вдоль батареи крутящихся табуреток, лежало расслабленное человеческое тело - культурно отдыхало. Я переступил его и подвалил к стойке.

- Шолом, - сказал я бармену. Тот искоса глянул:

- Свобода - наше знамя, дружок. Тебе налить?

- Обязательно, - сказал я. - Только что-нибудь помягче, а то я уже... сам видишь.

- Жидкий воздух? Со льдом или без?

- Все равно.

- Понятно, - он вздохнул. - У тебя ко мне дело?

- Конечно! Как же можно без дела?

Бармен снял с полки нарядный сифон и вбил кипящую струю в стакан.

- Я слушаю.

- Какие новости в городе?

- Ничего интересного, дружок, - сразу ответил он. - Начальник службы безопасности утопился в унитазе.

- О-о, ты был знаком с таким человеком!

- Боже упаси! Я случайно находился в кабине рядом. Забыл сказать, это было в общественном сортире.

Я сделал вид, что мне смешно. Друг моего детства любил хорошо пошутить, жаль только, чувства юмора не имел.

- Да ты остряк, - похвалил я его. - Или болтун. Если ты не болтун, ответь, почему твоего хозяина прозвали Балаболом?

- Глупый вопрос, - сказал он. - Его прозвали Балаболом, потому что было за что. Иначе он не был бы им, верно?

- Он уже пришел?

- Его сегодня не будет, Саша. Приболел... Вообще-то я болтун, - в глазах бармена мерцало веселье. Сам он не улыбался. Здешний бармен давно разучился улыбаться. Я вежливо хмыкнул, помолчал, потом придвинулся ближе и начал осторожно трогать его многострадальные нервы:

- Ну и хрен с ним, мне он не нужен. Слушай, из чистого любопытства... Только не прячься сразу под стойку, ладно? Как ты думаешь, банк - чья работа?

Он поднял брови. Он внимательно осмотрел зал. Под стойку не полез, но это явно потребовало от него душевных усилий.

- Почему ты спрашиваешь именно у меня? - наконец подал он голос. Я объяснил:

- Ты же торчишь тут целые сутки! Все разговоры слышишь, все новости первым узнаешь. Разве нет?

- А почему это ограбление тебя так волнует?

Я разозлился.

- Сказал же, любопытство одолело! Не хочешь отвечать - отлично, молчи в тряпку! Чтоб ты подавился этой грязной тряпкой!

- Тихо, тихо, - попросил меня бармен, зачем-то оглянувшись. Брови он все еще держал в поднятом состоянии. Глупейший у него был вид.

- Смех на палке! - продолжал я чуть тише. - Чего ты боишься? Я же не прошу тебя давать показания.

Он побарабанил пальцами по сифону.

- Я не боюсь, - сухо уведомил он меня. - Я просто не знаю. Я вообще мало знаю, я веду здоровый образ жизни. Могу только догадываться. Но и это, говорят, бывает вредно для здоровья.

Закончил мысль. Возложил руки на стертую тысячами локтей поверхность стола и спокойно посмотрел мне в глаза. Нестерпимо хотелось плюнуть в его лакированное личико, и он угадал мое желание, потому что раскрыл рот снова прежде, чем это сделаю я:

- Думаю, там потрудилась банда сухомордых. Говорят, охрана перебита вся, кроме пары азиатов. Своих пожалели.