Андрей Быстров - Лезвие вечности

– Самой малости. Информации по проекту «Коршун».

– Что?! – Удивление заставило ее заговорить громче, оно было сильнее наркотического похмелья. – Боже, неужели в АЦНБ сидят одни кретины?!

– Нет, не одни кретины, – самодовольно изрек полков­ник. – В основном – да… Эти бедняги думают, что все погибло… Но один умный человек в АЦНБ все же есть – я.

Только я понял, что вы сохранили копию файла, на дискете или каком-нибудь другом носителе. Отдайте ее, и вы свободны.

Полковник перевел рычаг. Стенная панель встала на прежнее место, скрыв пулеметы.

Оля четко поняла, что ее положение безвыходно. Есть файл или нет, этот подонок не выпустит ее живой. И его не обманешь вымыслами о спрятанной где-то дискете. Он пошлет кого-нибудь проверить.

– Молчите? – Полковник истолковал растерянность девушки по-своему. – Ладно, идем вниз.

Он схватил ее за руку и потащил в подвал, но втолкнул в другую камеру, более просторную. Там стояло нечто вроде металлического кресла, за ним виднелась вторая дверь.

Полковник усадил девушку на жесткое сиденье, пристегнул ее руки к подлокотникам резиновыми ремнями. Затем он открыл небольшой люк в стене, выдвинул оттуда странную поблескивающую конструкцию на сложном шарнире и поместил перед лицом Ольги.

– Вглядитесь хорошенько в это устройство, – сказал полковник. – Я хочу, чтобы вы усвоили принцип действия.

Аппарат состоял из плоской никелированной дуги диаметром сантиметров в сорок с просверленными на концах отверстиями, в которых торчали заостренные стальные стержни, обращенные внутрь полукруга. Эти стержни, очевидно, приводились в движение червячной передачей, соединенной через систему шестерней с пружиной часового механизма.

– Просто, но убедительно, – тоном инквизитора произнес Свиридов. – Сюда помещается ваша голова. Стержни прижимаются к вискам слева и справа. Я завожу пружину, запускаю часовой механизм – медленно или быстро, по моему желанию. Стержни начинают двигаться, вдавливаться в виски. А вот здесь – видите, колечко? Оно освобождает червячную передачу. Если я вытяну его, ничто более не удержит стержни. Пружина развернется, и они с огромной силой пробуравят ваш мозг, сомкнутся внутри черепа… Довольно скоро вы станете мечтать об этом акте милосердия, но тщетно.

Свиридов надел дугу на голову девушки, закрепил затылок фиксатором, подкрутил стержни так, чтобы они едва касались висков, завел пружину.

– Я включаю самый медленный режим, – проговорил он. – Полсантиметра в час. У вас будет время подумать… А надумаете, позовите меня. Вот кнопка на подлокотнике.

Послышалось тиканье часового механизма и жужжание червячной передачи. Свиридов вышел. Девушка безутешно заплакала. Ей представилась яхта «Аманда Линн», робкий поцелуй под закатным солнцем и под каскадами брызг… Ее картины… Не будет больше картин.

Свиридов поднялся на второй этаж, где громилы играли в карты. Здесь окна были занавешены плотными шторами, не пропускавшими ни единого лучика света.

Вальтер обеспокоенно покосился на дверь.

– Господин полковник, а внизу-то лампочка горит. И занавесок там нету.

– Эх ты, голова. – Свиридов снисходительно похлопал его по плечу. – Конечно, нет их там. Если сюда кто сунется, куда пойдет? На свет. И дверь входная не заперта. Там их встретит расстрельная машина… – Полковник погладил набалдашник рычага, такого же как и внизу.

– А могут сунуться? – с тревогой спросил Медведь.

– Да нет, вряд ли…

– А ну как ребятишки местные просто так забредут? Их тоже кончать будем?

– Свидетелей? Да, в первую очередь. От такого даже махрового убийцу покоробило. Полковник опустился на стул, а «независимые оперативники» возобновили прерванную игру. Свиридов наблюдал за ними, лениво развалясь на сиденье. Сейчас Иллерецкая даст сигнал… Потом надо проверить ее показания и убрать всех троих… Могилы готовы… Свиридов станет самым могущественным человеком на Земле. И плевать ему на англичан и на всех тех, кто что-то знает, о чем-то догадывается. Он не повторит ошибок предшественников… Полковник принялся обдумывать детали практического воплощения проекта «Коршун-2».

Сквозь пыльное оконное стекло Борис увидел комнату со столом и двумя стульями, где никого не было. Он потянулся к ручке двери, но Кондратьев отстранил его, увел за собой к деревьям.

Вернулись разведчики. По их словам выходило, что с трех других сторон дома – лишь темные окна. Но если на первом этаже компенсирующие очки позволяли разглядеть безлюдные комнаты, то на втором – одна чернота.