Андрей Быстров - Возмездие Дамеона

— Хорошо, — молвил Гордин. — Я согласен.

Он приступил к рассказу и не скрыл почти ничего, умолчав лишь о сути полученного от контр-адмирала задания и об Орлове.

— Теперь вы понимаете, почему мой корабль появился у берегов Мексики, — закончил Гордин.

Шеппард щелкнул пальцами. Этот уместный жест и последующие слова были подсказаны ему той же программой памяти.

— Это самая потрясающая история из всех, которые я когда-либо… Нет, это фантастика! Невидимая, несуществующая подводная лодка! Что вы намерены делать дальше, капитан?

Так как Гордин молчал, Шеппард продолжил:

— Неизвестно, когда вам удастся вернуться на родину. Может быть, очень нескоро, может быть, никогда. Но подводная лодка не вечна, без конца скитаться по океанам вы не в состоянии. Не говоря уже о том, что рано или поздно вас обязательно обнаружат, вам не выжить без надежной базы, без связи с берегом. Вам понадобится возобновлять запасы продовольствия, а в дальнейшем и ядерного горючего, производить текущий ремонт… Как вы мыслите себе все это? Снова будете промышлять грабежом? Простите, но это романтика. Станьте реалистом, Глеб Игнатьевич.

— Вы правы во всем, — не стал спорить Гордин. — Но, видимо, вы подразумеваете какое-то предложение?

— Именно. Я оборудую для вас базу и возьму на себя все береговые заботы.

— Заманчиво… А что взамен?

— Выполнение ряда моих поручений… Ничего криминального. Скорее наоборот, вы окажете помощь борцам за свободу.

— Перевозка оружия? Шеппард встал:

— Подумайте над моим предложением, Глеб Игнатьевич. Деваться вам, строго говоря, некуда. Позвольте пока откланяться… Сейчас я отпущу вашего человека вместе с электроникой. А в десять утра жду вас на берегу в машине… Я оставил бы электронику у себя как гарантию, но, если вы недостаточно разумны, такие гарантии мне не помогут, верно?

— Утром светло, — возразил Гордин. — Давайте следующей ночью.

— Пусть так, в двадцать три… Правда, вы вольны и отплыть в океан, но не забывайте, что я знаю все и не замедлю воспользоваться информацией.

— Ого! Вы угрожаете, Шаповалов?

— Да, — улыбнулся Шеппард.

— А что помешает мне расстрелять вас сейчас, потом высадить команду на берег, найти и отбить штурмана?

Шеппард передернул плечами. Он знал, что переиграл землянина.

— Ничто. Кроме того, что это будет величайшей глупостью в вашей жизни. Самоубийственной глупостью, капитан… Ну, командуйте всплытие, мне пора.

Джип Шеппарда был едва виден в неверных лучах луны, то показывавшейся из-за облаков, то исчезавшей вновь. Шеппард сидел в машине один — Ди Чента и его парни прятались неподалеку. Двадцать три часа миновало, прошло еще десять минут. Ди Чента, наблюдавший из-за камней, начинал тревожиться. В игре лунных светотеней ему мерещились бесшумно двигающиеся черные фигуры, блестящие кусочки слюды на песке представлялись лезвиями ножей… Что могут противопоставить Шеппард и трое его парней внезапному нападению команды Гордина? Ничего, у тех все преимущества, они видят, оставаясь невидимыми.

Со стороны моря послышался стрекот электромотора. Гордин выпрыгнул на пляж, вытащил лодку.

— Я рад вас видеть, — сказал Шеппард, когда Гордин опустился подле него на сиденье джипа. — Но не хитрите ли вы, капитан? Предупреждаю, вы на прицеле. Мои люди рассредоточены, всех вам не найти. А ваша исповедь с моими комментариями уехала в Большой Мехико, ее увез доверенный человек…

— Да нет, — усмехнулся Гордин. — Я прибыл для переговоров. Стреляют обычно сразу.

Прошедшие ночь и день он потратил на размышления, хотя стопроцентная правота Шаповалова не предоставляла свободы маневра. И все-таки Гордин мог пренебречь риском, принять решение разыскать и уничтожить группу сомнительного благодетеля, дабы не ввязываться в неблаговидные дела… Остановило его, в сущности, одно. Орлов.

— Переговоры — это всегда разумно, — афористично высказался Шеппард. — Но я хочу, чтобы мы с вами беседовали не как два смертельных врага, загнавших друг друга в угол. Моя позиция не так уж безнравственна. Выслушайте, капитан… Да, вы не ошиблись, речь идет о транспортировке оружия. Но вы что-нибудь знаете о национально-освободительных движениях, о борьбе угнетенных народов?

Шеппард намеренно воспользовался риторикой советских радиопередач, которые ловил иногда на коротких волнах. Любая информация в перспективе могла оказаться ценной для Дамеона… Эта уже оказалась. Он заговорил снова: