Дмитрий Самохин - У смерти твои глаза

Я подумал, что не мешало бы найти Керосина и завербовать его на новую операцию. Хотя стоило помнить, что клиента у меня нет и не предвидится. Гошу Кочевея брать в расчет не стоило. Я у него деньги брать был не намерен по идейным соображениям.

До Керосина я дотянулся быстро. Сразу же позвонил на сотовый. И Анатолий Степанович Овечкин мне ответил. Я скромно представился:

– Узнаешь, ссученный?

– Ах, это ты, фээсбэшник беспогонный, – радостно закудахтал Керосин.

– Чего такой радостный, словно миллион баксов заглотил, теперь ждешь жидкого стула? – хмуро сказал я.

– Тебя, волк позорный, всегда слышать рад, – отозвался Анатолий Степанович.

– За базар ответишь, – пообещал я.

– Жалко я тебя кончить не подрядил кого-нибудь, – смеясь, заявил Керосин.

Из телефонной трубки голос Керосина доносился, пробиваясь сквозь уличные шумы. Я слышал плеск волн, и рев десятка моторов.

– Встретиться бы надо. Мыслишки поднакопились. Да и дело к тебе есть. Может, пивка попьем, шарики погоняем? – предложил я.

Минуту только вода и моторы катеров отвечали мне.

– Договорились. Как и раньше, – сказал Керосин и отключился.

Как и раньше – это означало согласие на место встречи. Я предложил покатать шары, а Керосин согласился. Бильярдный клуб «Треугольник». Время то же, что и в прошлый раз. Восемь вечера. В этот час в клубе как раз затишье перед нашествием поклонников. Вот и поиграть успеем, да и дело обсудить в спокойствии.

Я собрался было накинуть плащ и уйти, но вдруг вспомнил, что мне вернули лицензию. А стало быть, я имею право на ношение оружия. Тут же я ухватился за это. И достал из сейфа сразу три ствола: свой старенький, но верный «питон». Его я тут же убрал в плечевую кобуру. Прихватил еще дамский пистолетик двадцать второго калибра. Я его спрятал в кобуру, которая обжала щиколотку правой ноги. А мощный пистолет системы «Мендельсон» уложил в кобуру на брючном ремне. Почувствовав себя полностью экипированным, я поднял трубку и вызвал такси. Объем пива, выпитого мной за день, не позволял самостоятельно становиться к штурвалу.

Таксист появился на моем крыльце спустя двенадцать минут. Что ж, неплохой результат. Он позвонил в дверь. Я выключил свет, вышел в холл, где накинул на плечи плащ. Я в недоумении осмотрелся по сторонам, пытаясь все-таки понять, куда подевался Гонза и мои охранники, но так и не понял. Я шагнул к двери (звонок продолжал голосить), когда вдруг точно из-под земли возле двери выросла Химера.

– Так и сердечный приступ получить недолго, – испуганно заметил я.

Химера загадочно улыбнулась.

– Если я скончаюсь от сердечного приступа, то вы в дальнейшем потеряете потенциального работодателя, – пригрозил я.

Химера равнодушно хмыкнула.

Я почувствовал себя обиженным.

– Куда исчез Гонза?

Химера помотала головой, то ли отказываясь отвечать, то ли показывая, что не знает.

– Как хочешь, – сказал я и вышел за дверь.

Мальчишка-таксист стоял на пороге и давил на кнопку звонка.

Я скептически окинул его взглядом и поинтересовался:

– Ты прилип?

Таксист испуганно помотал головой.

– Тогда пошли.

Я окинул взглядом вечерний городской пейзаж. Хмурое серое небо выдавливало из себя слезы. Волны наплескивали на гранит набережной, приподнимая катер с шашечками такси.

Мальчишка-водитель первым бросился к судну и, взлетев на борт, исчез в каюте. Я последовал за ним, подняв воротник плаща, чтобы укрыть шею, но холодные капли лупили по голове, точно учитель гимназии нерадивого ученика по голому заднему месту.

Оказавшись в каюте, я сбросил плащ и удобно растянулся на диване.

– Куда едем, шеф? – подал голос таксист из-за штурвала.

– Загородный канал. К острову ТЮЗ.

– Понял. Мигом домчим.

Зарычал мотор, и катер рванулся вперед. Я закрыл глаза. Через полминуты я уже был в объятиях дремоты. Разобрало же. Я погрузился в черную нежную вату, точно пропитанную сажей. Я дышал, а вместо воздуха в легкие лезла вата. Я зажмурился от неприятной рези в глазах. И проснулся.

– Приехали, шеф, – сообщил таксист.

Я сунул кредитку в приемное отверстие, произвел оплату и выбрался на набережную клуба под усилившийся дождь. Капли вытанцовывали на гранитной мостовой. Я взбежал на крыльцо клуба, дернул ручку двери и услышал звонок.

Встречать меня никто не вышел. Это было не в обычае «Треугольника». Клуб был рассчитан в первую очередь на представителей среднего достатка, которые уже не ездят на общественном транспорте, но и не накопили денег на элитные катера.