Вадим Проскурин - Звездная сеть

Даша стала искать в Сети информацию, которая могла бы ей помочь, это было непросто, но она справилась. Она стала хакером, пусть не совсем крутым, но хакером. Самое большее, что она умела, – применять методики, уже опубликованные в Сети, придумать что-то свое было выше ее сил, но это и не было нужно, потому что она нашла очень интересные данные. Можно даже сказать, потрясающие.

Птицеподобные существа, появившиеся на планете ангелов, которых Даша назвала архангелами, имеют очень своеобразную психику, они способны взаимодействовать с Сетью напрямую, без посредничества технических устройств. И что самое удивительное, их ментальная техника годится и для других рас. Все, что нужно для того, чтобы ее освоить, – ненадолго побывать в теле архангела или ангела.

Даша стала ходячим живым терминалом и не просто терминалом, а складом хакерских программ, в любой момент готовых к применению. Она стала самой настоящей волшебницей, хотя ее волшебство действовало только в Сети. Девушка всегда имела при себе терминал, которым могла воспользоваться в любой момент и в любом мире, и еще она могла в меру своих знаний и умений воздействовать на работу Сети. Создать изолированную зону было выше ее сил, пробить астральный барьер – тем более, а вот взломать планетарный узел, к тому же плохо сделанный, оказалось по плечу.

Инопланетный агент Бонд больше не появлялся, наверное, рассказ Даши его полностью удовлетворил. Девушка начала успокаиваться, ей стало казаться, что кошмары навсегда ушли в прошлое, но однажды она обнаружила, что на Земле появился планетарный узел.

Это могло означать для Даши только одно – на Землю пришли чужие. Если бы земные ученые пробились к Сети самостоятельно, об этом давно трубили бы все газеты. А раз в прессе ничего об этом не говорят, значит, дело нечисто. Хотя Даша допускала, что узел могли создать люди, а информацию хорошо засекретить. Наученная горьким опытом, Даша решила проверить все сама. Если бы не кусочек Вудстока в моей голове, она бы все быстро поняла и, наверное, сама предложила свои услуги Габову. Но, к несчастью для нас всех, агент Вудстока сразу же поднял тревогу и заглушил узел, воспользовавшись телом Василия Зильбермана.

Даша поняла, что начало сбываться то, чего она боялась, – чужие проникли на Землю и готовят захват планеты. По нормам межпланетного права создание своего узла на чужой планете означает грубейшее нарушение суверенитета этой планеты, существа, явившиеся с добрыми намерениями, так не поступают. А если учесть еще то, как играючи они пресекли Дашину попытку провести разведку, приходится признать, что люди столкнулись с высокотехнологичной расой, которую не остановить, имея только те знания, которыми обладала Даша.

Девушка провела несколько экспериментов и убедилась, что узел вовсе не прекратил существование, а его просто спрятали. Не понимаю, как Даша сумела обнаружить, что основные функции узла по-прежнему работают. Насколько я себе представляю принципы работы Сети, это абсолютно невозможно. Надо обязательно подсадить в ее тело недели на две какого-нибудь хакера с дипломом Вудстока.

И вот теперь, когда Даша в очередной раз вошла в Сеть, астральное пространство внезапно пронзила мощнейшая помеха, сделавшая контакт с Сетью невозможным. Ее выбросило из Сети, а тремя секундами позже в ее тело вселился я.

Мы встретились в условленном месте – на детской площадке метрах в трехстах от школы. Мне пришлось ждать, когда у Даши закончатся занятия – в современной школе удрать с уроков не так-то просто. Многие думают, что школьная охрана защищает школьников от гопников и торговцев наркотиками, но это не так, главная функция охранников – следить, чтобы дети пользовались сменной обувью и не уходили с занятий раньше времени. Хорошо, что во времена моей молодости этого маразма не было.

Выбирая себе тело, я задал жесткие ограничения. Мне не хотелось оказаться немощной старушкой, выгуливающей внучка, и уж тем более самим внучком, взирающим на мир из коляски. Интересный вопрос, кстати – может ли путешественник по Сети вселиться в тело младенца, и если да, то какие потом будут последствия для путешественника и для младенца? Но узнавать правильный ответ экспериментальным путем что-то не хочется.

Я потребовал, чтобы мое тело принадлежало мужчине от двадцати до сорока лет. Я рассчитывал, что вселюсь в случайного прохожего, срезающего путь через детскую площадку к автобусной остановке, но мне не повезло. Когда мир переключился, я обнаружил, что качу перед собой коляску с восьмимесячным младенцем, а рядом и чуть впереди гордо шествует трехлетний ребенок, распевающий песенку про пластилиновую ворону.