Генри Каттнер: Долина пламени

И в этот момент он увидел тропу, шириной около шести футов, она начиналась с того самого места, где обрывались следы, и была слегка утоплена в землю.

Странно!

Рафт сделал шаг - и тут же отпрянул назад. Словно кто-то прикоснулся к нему. Здесь, на этой поляне, в ее неподвижном воздухе, было что-то осязаемое - прохладное и невидимое.

Рафт с опаской вытянул руку вперед, и почти сразу его пальцы уперлись в гладкую, как стекло, но абсолютно невидимую поверхность. Зрение здесь не могло помочь, и Рафт исследовал поверхность на ощупь. Перед ним было нечто вроде полой трубы, около десяти футов в сечении. Он бросил в сторону трубы несколько камешков и понял, что она была сделала из абсолютно прозрачного вещества, на котором не оседала даже пыль.

Взгляд Рафта устремился по извилистому пути - туда, где расступались деревья, неестественно зависали спускающиеся к земле ветки орхидей, а полет крошечной колибри неожиданно заканчивался резким ударом о твердый воздух.

Рафт, стоя на поляне, пытался как-то разрешить эту загадку, и вдруг раздался глухой рев ягуара. Рафт круто повернулся и поднял винтовку. Он заметил, как от вибрации низкого звука шевельнулась листва на деревьях, но самого ягуара не было видно.

Но зверь - и, видимо, крупный - был, вероятно, совсем близко и готовился к прыжку, догадался Рафт, прислушиваясь к хриплому дыханию ягуара.

Рафт по-прежнему стоял на поляне и был ничем не защищен; и как только он это понял, реакция его была молниеносной: он наклонился, схватил рюкзак, бросил его за спину - туда, где начинался невидимый тоннель, и сам шагнул назад. Он почувствовал, как мягкая почва под ногами неожиданно превратилась во что-то твердое и гладкое. Оглушительный рев ягуара еще раз эхом пронесся по джунглям, и казалось, что невидимые стены тоннеля задрожали от этого звука.

А потом послышался отдаленный шорох, легкий, как шелест травы, и едва уловимый, как чье-то дыхание. И вход в тоннель, точно мираж в пустыне, осветился мерцающим блеском.

Все звуки смолкли. От неожиданной тишины у Рафта загудело в ушах. Он протянул руку в пустоту, но это была не пустота. Вход, через который он только что вошел, оказался уже закрытым невидимой панелью, сделанной из такого же гладкого, что и потолок, стены и пол, материала. Вход - Врата Паитити?

Западня? Ловушка, которую ему подстроил Перейра?

Рафт похлопал рукой по винтовке. Даже если ловушка - ну что ж, в конце концов, он не безоружен. И точно решил, что пойдет дальше. Только теперь он будет знать, что нужно быть ко всему готовым.

Ягуара здесь уже не было. Рафт закинул рюкзак за спину и пошел вперед. Прозрачный пол тоннеля был гладким, но не скользким. Казалось, ноги Рафта притягивала к нему невидимая сила. Возможно, это было силовое поле, незримый энергетический заслон. Да Фонсека говорил что-то о невидимой дороге.

Ну что ж, проверим, подумал Рафт.

Он шел дальше. Поляна осталась позади, и, углубляясь в джунгли, он заставлял себя не слишком удивляться. Многое нужно было взвесить и обдумать. Рафт уже давно научился этой хитрости: не думать о том, что до поры до времени не мог постичь его разум.

Так, за последние двадцать дней он уже не раз отгонял от себя одну мысль, а вернее, образ - улыбающееся лицо девушки с печалью в раскосых глазах, лицо, которое он увидел в зеркале лишь мельком, но не мог забыть.

Рафт знал, что идет уже не по тропе. Он был в тоннеле, но если бы не мертвая, зловещая тишина, то причин для беспокойства, казалось бы, не было. Со всех сторон его по-прежнему обступали густые джунгли.

Совсем близко порхали яркие бабочки, волшебно горело в листве оперение птиц, и там же, за невидимыми стенами тоннеля, роилась жужжащая мошка.

Когда-то очень давно Магеллан писал о бразильских деревьях, что из них делали мыло и стекло, - это были искаженные описания млечного сока, из которого много позже получили прекрасный каучук. Легенды часто хранят в себе истину. Как и Семь Городов Сиболы *, которые существовали, хотя их улицы никогда не были вымощены золотом.

Рафт неожиданно для себя вспомнил, что Веспуччи ** упоминал в своих дневниках Озеро Доирада и сияющие на его берегах города. А да Фонсека говорил о царстве Паитити. В былые времена потомки европейцев, жившие в Бразилии, чья кровь уже успела смешаться с индейской, не раз отправлялись на поиски Паитити.

Память Рафта сохранила только обрывки этих легенд: в Паитити жили карлики и великаны, у

* Семь Городов Сиболы - вероятно, мифический город-остров в Атлантике.