Генри Каттнер - Мутант

– Померанс? – спросил он.

– Жив, – без слов ответил психолог. – Некоторые из Болди Америкэн Гана добрались до вас сразу после взрыва. Нужно было спешить. Хорн начал погром. Но у них был наготове быстрый вертолет, и они оказывали тебе и Померансу первую помощь уже в дороге. Это было два дня назад.

– Два дня?

– Померанс был без сознания лишь несколько часов. Но тебя мы до сих пор не будили – тебе это было необходимо. Однако, я думаю, ты будешь жить, если ты в этом сомневаешься.

– Как долго проживет каждый из нас? – мысленно прошептал Коуди.

– Вставай и одевайся, – приказал Алленби. – Есть работа. Вот твоя одежда. Как долго? Я не знаю. Погром растет уже два дня. Параноики все очень тщательно запланировали. На сей раз это похоже на всеобщий погром, Джефф. Но теперь у нас есть Померанс. И мне кажется, у нас будет Индуктор.

– Но Померанс не один из нас.

– Он все равно с нами. Слава Богу, не все люди – враги Болди. Как только Померанс разобрался в ситуации, он добровольно предложил любую возможную помощь. Так что пойдем. Мы готовы испытать Индуктор. Мне хотелось, чтобы ты при этом присутствовал. Сможешь?

Коуди кивнул. Он был неловок и довольно слаб, и во многих местах под напыленными пластиковыми повязками чувствовал боль, но встать и пройтись было приятно. Он последовал за Алленби к выходу и пошел по коридору. Озабоченное, нетерпеливое шевеление мыслей окружало его. Он вспомнил о Люси. Не все люди – враги Болди. "И не все Болди – враги людей", – добавил он, думая о том, что было сделано для таких людей, как Люси, приговоренных к пожизненному заключению в Пещерах.

– Она будет там – в лаборатории, – сказал Алленби Джеффу. – Она вызвалась стать одной из подопытных. Используя разработки Померанса, мы построили упрощенный Индуктор… по крайней мере, мы начали с его разработок и продолжали все вместе, все наши ученые. Вот это была работа! Я надеюсь… – Мысль о погроме на миг затмила сознание Алленби и была подавлена. Я найду время, Кассий, я найду время… – подумал Коуди.

– Да, – согласился психолог. – Потом, Джефф. Потом. Индуктор – наша нынешняя цель. Больше ничего. Ты не думал о Джаспере Хорне с тех пор, как проснулся, не так ли?

Коуди осознал, что действительно этого не делал. Теперь, когда он это сделал, он увидел лидера параноиков как что-то далекое и безликое, движущаяся фигурка в огромной сложной сцене, но уже не заряженная эмоциями цель его ненависти.

– Мне кажется, я не чувствую необходимости убивать его, – согласился Коуди. – Он больше не имеет значения. Худшее, что он мог сделать, это начать погром, и он это сделал. Я бы убил его, если бы мне представилась возможность, но теперь по другой причине. – Он взглянул на Алленби. – Сработает ли Индуктор? – спросил он.

– Именно это мы и собираемся узнать. Но он должен… должен, – сказал Алленби, открывая боковую дверь в коридоре. Следом за психологом Коуди вошел в одну из пещер, в которой была оборудована экспериментальная лаборатория.

В пещере происходило многое, но Коуди не отвлекался на внешние чувственные впечатления; он сразу повернулся в ту сторону, где с ребенком на руках стояла Люси. Он быстро подошел к ней. Заглянул в ее сознание и сдержал себя. Могло быть слишком многое, что он не хотел знать ни сейчас, ни потом.

– Эти повязки ничего не значат, – сказал Коуди. – Я отлично себя чувствую.

– Они говорили мне, – сказала Люси. – Это был единственный случай, когда я радовалась телепатии. Я знала, что они действительно могли сказать мне, все ли у тебя в порядке – даже если ты был без сознания.

Он обнял ее одной рукой, глядя на спящего ребенка.

– Я ничего не могла сказать, глядя на тебя. Ты мог быть.. мертв. Но было так хорошо, что Алленби и другие могли заглянуть в твои мысли и убедиться, что с тобой все в порядке. Я хотела что-нибудь сделать, чтобы помочь, но не было ничего, что я могла бы сделать. Кроме… этого. Алленби сказал мне, что ему нужны добровольцы для экспериментов с Индуктором. Ну я и вызвалась. Это все, чем я могу помочь – и я хочу это сделать.

Значит, теперь Люси знала об Индукторе. Что ж, время и необходимость секретности миновали. Уже не имело никакого значения, что знают или чего не знают теперь пленники Пещер. Теперь, когда начался погром, это уже не имело значения.

– Теперь это всеобщий погром, не правда ли? – спросила она, и Коуди на миг замер в невероятном изумление (телепатия?) прежде чем понял, что Люси просто реагировала на подсказки, заученные за долгое изучение его поведения. У всех супружеских пар бывают вспышки такого рода псевдо-телепатии, если они действительно любят друг друга. И Люси, несмотря ни на что, любила его. Так странно было узнать об этом сейчас, убедиться в этом и ощущать восторг, когда, возможно, осталось совсем мало времени. Погром по-прежнему мог разрушить все, несмотря на Индуктор.