Андрей Рябоконь - Искушение чародея (сборник)

— Алиса, Алиса Селезнева, не стреляйте в меня.

Воспоминания трехлетней давности ударяют в голову, как столетнее флисканское вино. Пираты, плен, пытки. Спасение — от маленькой девочки с Земли и ее друзей. Клиническая смерть и тяжелое возвращение к жизни.

— Алиса? Ради Галактики, что ты здесь делаешь?

Девушка спокойна:

— Так получилось, что я лечу с вами, Капитан.

Остается только упасть в кресло, выронив бластеры и всеми шестью руками схватиться за голову. Простонать:

— Как? Как так получилось? Галл-л-л-лактика. Немедленно поворачиваем.

— И срываем Вторую Межгалактическую экспедицию? И смотрим в глаза ученым, инженерам — всем, кто готовил перелет, всем гражданам Галактики? Следующая порция галактия, достаточная для перелета, будет готова только через год, вы же знаете это.

— Я-то знаю, — вздыхает Капитан. — И что нам теперь делать?

— Лететь вперед, как летели, — уверенно звенит девичий голос. — Между прочим, Второй Капитан лично обещал мне взять меня с собой, когда вырасту. Вот, я выросла, мне уже почти шестнадцать. Обещания надо выполнять, ведь правда?

Шах и мат. Не столько из-за обещания, данного другом, сколько из-за топлива. Производство межгалактического топлива очень просто, но при этом очень трудоемко и медленно, вся тяжесть подготовки к экспедиции объяснялась тем, что приходилось ждать, пока наберется достаточное количество. На верфях Плутона построено уже пять межгалактических кораблей, заложено еще десять. А топлива только на перелет в одну сторону. И постоянные проверки готовности, и перепроверки, и переперепроверки.

Не хотелось бы повторять снова. А вдруг врачи второй раз не отпустят. Сейчас-то пускать не хотели, еле уговорил.

— Алиса, ты спасла мне жизнь, я обязан тебе. Но кто-нибудь, когда-нибудь говорил тебе, что летать зайцем — это очень плохо, а шантаж — это еще хуже?

— Постоянно говорят, Капитан! Но что делать, если все до сих пор считают меня маленькой девочкой-дошкольницей? Вот и приходится пользоваться методами маленькой девочки-дошкольницы.

— А ты знаешь, что по космическому законодательству я могу высадить пойманного зайца в любой точке Галактики, в одиночной шлюпке, прямо в космос? А ты знаешь, что я, получается, несу полную ответственность за тебя? Ты говоришь про граждан Галактики — а как я буду смотреть в глаза твоему отцу, если с тобой что-то случится?

Алиса смеется:

— Но вы же не высадите меня, правда? Во-первых, потому что мы уже не «в любой точке Галактики», а далеко за ее пределами. Я еле-еле дождалась, пока вы включите галактиевые двигатели. А во-вторых, — ну ведь вы же хороший! Плохой капитан так и сделал бы, а вы — хороший, правда? И ничего со мной не случится, абсолютно ничего. — Вздыхает: — Со мной почему-то никогда ничего не случается.

Четыре руки бессильно падают на подлокотники, две закрывают лицо:

— Знаю я это «ничего»! Но объясни мне во имя Вселенной — как ты сюда попала?

— Значит, остаюсь? Значит, летим вместе? Ураа-а-а! — девушка хлопает в ладоши, с детской непосредственностью подпрыгивает к Капитану, целует в щеку.

Капитан отстраняет ее, огромные глаза смотрят строго:

— Как. Ты. Сюда. Попала. Объясни.

— Я следовала за белым кроликом, как положено Алисе.

— Что?

— У нас со станции, а вы знаете, у нас такая биостанция в Москве, просто мини-научный центр уже, мы с детства там занимаемся, так вот у нас со станции сбежал кролик, мы его искали, искали, с ног сбились, — тараторит Алиса. — Так вот, он сбежал, и мне позвонили друзья из космопорта, сказали, что видели его на летном поле — а его тяжело не увидеть, это гигантский кролик, метр в холке, вот чтобы его поймать, мне и выписали полный пропуск — сами-то не могли, ему же страшно, он от незнакомцев убегает, может в беду попасть, или повредить что…

Тяжкий стон:

— Стоп. У нас еще и гигантский кролик здесь где-то?

— Нет-нет, я же говорю, мне пропуск выписали, кролика-то я сразу поймала — ну как поймала, он меня когда увидел, сам на руки прыгнул, еле удержала! Кролика-то я унесла, а пропуск остался, он на сутки был выписан. Вот я ночью и пробралась на космодром — а потом и к вам на корабль. И затаилась. Если б не он — ума не приложу, как бы я пробиралась.

— Алиса, посмотри мне в глаза. Скажи, тебе совсем не стыдно?

Девушка лукаво отводит взгляд, ковыряет покрытие рубки острым носком туфельки:

— Ну, так. Немного.

— Ясно. Тебе не стыдно, — резюмирует флисканец.

— А почему, в конце концов, мне должно быть стыдно? Мне Второй Капитан обещал? Обещал. А Первый Капитан говорил, что вы — одно целое, что говорит один — то же говорит и делает другой. Так ведь?