Фредерик Браун - Галактический скиталец

— Но память вернулась?

— Да. Она возвращалась постепенно, каждый раз все больше и больше. Я все вспомнил, кроме момента самой аварии. Этого я так никогда и не вспомнил, хотя знаю, что был тогда в сознании и понимал… понимал, что сейчас должно что-то случиться. После мне рассказывали, что я крикнул моему другу, который вел машину: «Осторожно!» Все это было до того, как я ударился. Наверное, я отчетливо понимал, что должно произойти. Еще мне говорили, позже, конечно, что я был в сознании, разговаривал и отвечал на вопросы вполне нормально. Но поверьте мне, Род, я так никогда и не смог вспомнить этот момент. Уже двадцать лет прошло с тех пор, а я так этого и не вспомнил и, наверное, теперь уже никогда не вспомню.

Он вдруг посуровел и принялся меня успокаивать:

— Не сидите с таким лицом, Род! Мой случай потери памяти — это совсем не ваш случай. Ведь я получил физическую травму, удар пришелся по черепной коробке. Понимаете? А ваша память вернется обязательно, как вернулась моя: постепенно, день за днем, факт за фактом. И не забывайте, что моя амнезия имела физическую причину.

Я, правда, не очень-то улавливал, в чем же состоит разница, но не хотел, чтобы он волновался по этому поводу, и решил его прервать.

— Я все понимаю, мистер Хендерсон. Пожалуй, вы правы.

— Но где же ваши вопросы, Род… Что вы хотели у меня спросить? Извините меня, я несколько увлекся…

— В первую очередь я хотел бы спросить у вас о той ночи, в понедельник. В полиции некий лейтенант по фамилии Смит мне рассказал, что вы им обо мне говорили, но я хотел бы услышать это сам из ваших уст. Еще мне хотелось бы задать вам несколько вопросов по поводу известных вам событий. Итак, давайте начнем с ночи в понедельник.

— Хорошо, Род. Тогда, ночью, здесь произошло следующее: я лег спать около одиннадцати часов…

— Вы не станете возражать, если я иногда буду прерывать вас и задавать по ходу новые вопросы? Например, такой: вы именно в это время обычно ложитесь спать?

— Задавайте, Род, сколько хотите. Я отвечу вам на все вопросы. Нет, обычно я ложусь спать чуть позже. Как правило, я засыпаю с трудом… боюсь, что прежде я вам поднадоел своими жалобами на бессонницу, но так как вы этого уже не помните, я снова поскулю немножечко. Итак, я вам уже говорил, что редко укладываюсь спать раньше половины двенадцатого. Во вторник в суде должны были слушаться два моих дела, и я попытался заснуть пораньше. Именно поэтому в прошлый понедельник я лег на полчасика раньше, то есть в одиннадцать часов. Спустя полчаса я услышал, как мне показалось, выстрел. Я еще не спал и даже не начал задремывать…

— Выстрел был один? Или два?

— Мне показалось, что один, но я совсем не уверен в этом. Моя спальня находится в другой части дома, и звук, который я услышал, был весьма глухим. Вполне могли прозвучать и два выстрела, я не могу утверждать это с уверенностью. Но я совершенно уверен, что это не было похоже на звук выхлопа машины. Я встал не сразу, еще поразмышлял немного лежа и сам себя успокоил: это, наверное, все-таки был глушитель машины. Но беспокойство не уходило, я снова и снова раздумывал, пока не понял окончательно, что заснуть мне уже не удастся; я говорил вам, что и до этого у меня не было сна ни в одном глазу… Тогда я решил встать.

— Вы помните, сколько было времени, когда прозвучал выстрел… или выстрелы?

— Нет, не помню. Но я посмотрел на часы, когда понял, что мне уже не заснуть, и решил встать с постели. Было без двадцати двенадцать. Наверное, прошло минут десять с тех пор, как мне послышался звук выстрела. Если я и ошибаюсь, то всего на пару минут в ту или другую сторону. Тогда я прошел в гостиную, которая находится в другой половине дома, и посмотрел в окно. В холле-кабинете бабушки Таттл я увидел свет. Значит, миссис Таттл, как всегда, работает, подумал я. Думаю, что вы знаете — или вам уже говорили — о привычке вашей бабушки работать допоздна. Она обычно ужинала поздно и до полуночи, а то и дольше, работала над своими бумагами в холле первого этажа, который служил ей и кабинетом.

— Да, Арчи мне говорил. Признаюсь, что нахожу несколько странным, что женщина ее возраста столько работала и при этом допоздна. Вы не знаете, почему она это делала?

— Конечно, знаю. Мы много раз обсуждали это с миссис Таттл. Знаете, Род, большинство пожилых людей уже не могут спать несколько часов подряд, как это делают молодые. Она мне говорила, что пять часов ночного сна для нее предел. Таким образом, если бы она ложилась спать, скажем, в десять часов вечера, то просыпалась бы в совершенно абсурдное время, часа в три ночи. А снова заснуть ей бы вряд ли удавалось. Поэтому она предпочитала ложиться около часа ночи и спать до шести утра. А днем, сразу после обеда, она ложилась отдохнуть и спала часа три. У нее оставалось достаточно времени для работы, которой она, как правило, занималась и после ужина. Надо сказать, что работала она над своими гроссбухами и документами, отвечала на письма — а писала она их только от руки — обычно до полуночи.