Андрэ НОРТОН - РОГ ЮОНА

Тогда Жерам встал и промолвил в ответ:

– Это правда, что бойцы должны поесть, и мы не сможем выдержать осаду, если не подкрепимся должным образом. В полях за рекой пасутся коровы и овцы, которых пригнали сюда наши враги, чтобы ими питаться. Давайте же этой ночью выберемся из города и пригоним скотину сюда!

Так и порешил военный совет, а Жерам, вместе с лучшими бойцами, оставшимися в живых, тайком отправились к полям. Однако люди императора, следящие за стадами, оказались не дураками, и очень быстро подняли тревогу, и набросились на воинов Жерама, когда те попытались увести стадо. И в кромешной темноте разразилась кровавая битва.

На этот раз счастье не улыбнулось бордоссцам. Некоторые из них погибли прямо в реке и утонули, отягощенные весом своих же доспехов, и никто не услышал их отчаянных криков о помощи. Остальные же пали от меча и копья, или в муках умирали, придавленные своими лошадьми. Так погибли последние из храбрых защитников Бордо.

Среди павших оказался и Жерам, который был в рабстве у сарацинов, отшельником в заброшенной пустыне, а все оставшиеся дни – добрым другом герцога Юона. Он долго истекал кровью, и умирал, как подобает храброму рыцарю и славному воину. А вместе с ним умирала надежда на спасение для герцогини Кларамонды и ее дочери.

Его оруженосец Бернар, после гибели своего господина, с боем пробился к воротам города. Весь в крови и пыли, он вбежал в замок и устремился по анфиладе комнат на поиски герцогини.

Герцогиня Кларамонда, увидев его в столь плачевном состоянии, еще до того, как Бернар сообщил ей дурное известие, догадалась о том, что к ним пришла беда.

И когда он закричал: «В поле лежит мой добрый господин, благородный Жерам… «, она издала такой пронзительный крик, какой может издать человек, настигнутый страшным несчастьем, а потом застыла, подобно статуе. И окружившие ее люди решили, что от столь страшного потрясения она лишилась рассудка. Но внезапно она повернулась к ним и очень спокойно сказала:

– Теперь мы лишились Жерама, который был нашей крепостью и щитом, а без него нам не удастся одолеть императора, который призвал под свои знамена добрую половину Европы. К тому же у нас почти не осталось мужчин, способных сжимать оружие. Посему, когда мой муж вернется с подмогой, будет уже слишком поздно. Но будьте уверены, друзья мои, что когда он прискачет обратно во Францию, то наступит час отмщения. А теперь я отправлюсь к воротам и из окошечка громко спрошу у императора, какие условия он поставит нам при своей победе. Но сперва, Бернар, мне бы хотелось поговорить с тобой.

Она отвела оруженосца в освещенную часть залы, где они остались одни, и приказала ему пойти на конюшню и оседлать коня Амфага, которого Юон отбил у императора в бою. Затем тайно она отправила к нему одну из служанок, держащую на руках крошку Кларетту. Бернар должен был отвезти малышку в Клуни, где он передаст ее на попечение почтенного аббата, приходящегося Юону дядей и добрым другом.

– Я делаю этого потому, – пояснила Кларамонда, – что император может захватить Бордо из-за отсутствия защитников, а меня может сделать своей пленницей. Но дитя, которое станет наследницей Юона, должно спастись от его неправедного гнева.

И Бернар поклялся на кресте, что будет защищать дитя, пока кровь струится в его жилах, и доставит девочку в аббатство Клуни в целости и сохранности. Потом он отправился на конюшню и вывел оттуда Амфага, которому не терпелось устремиться в дорогу. Едва он устроился в седле, как из полумрака выбежала служанка, держа на руках завернутую в темный плащ Кларетту. И вместе с ребенком славный оруженосец выехал из Бордо, избрав малоизвестную дорогу, по которой вскоре добрался до расстилающихся за городом бескрайних полей. Очутившись на свободе, он вонзил шпоры в бока Амфага и галопом поскакал по направлению к аббатству.

Когда служанка сообщила герцогине, что Бернар с ее дочерью уехал прочь из города, Кларамонда подошла к воротам, где установила факелы так, чтобы ее смогли увидеть люди из вражеского стана. А потом приказала трубачу протрубить сигнал к переговорам.

Когда об этом доложили императору, он взобрался на коня, чтобы посмотреть на даму, стоящую в обрамлении света от горящих факелов. Увидев, насколько она молода и прекрасна, он на какое-то мгновение ощутил к ней жалость и сострадание. Но вспомнив, что она – жена Юона, он вновь ожесточился и дождался тишины, чтобы услышать ее слова.