Андрэ НОРТОН - ДУХИ ВРЕМЕНИ

Она дважды нерешительно протягивала руку, как бы собираясь схватить его, но не заканчивала движения. Затем – Талахасси вздрогнула – донесся порыв ветра, такого холодного, что в этом напоенном солнцем он месте был подобен удару. Женщина поднялась, посмотрела в том направлении, откуда дул этот ветер. Талахасси увидела странное движение в воздухе, будто там клубилось какое-то призрачное существо.

Женщина в львиной маске взмахнула анхом. Из-под маски вырвалось несколько страстных слов, звучащих как проклятия. Анхом она быстро начертила ряд крестов в воздухе, спереди и сзади, как бы воздвигая защитную стену против чего-то, что старалось прорваться к ним.

Воля, державшая Талахасси и заставлявшая ее повиноваться, со слабым нажимом вновь попыталась войти в ее разум. Однако на сей раз ей удалось устоять. Ей показалось, или она услышала затем в отдалении – очень слабо – раздраженный крик? Она не была уверена.

Но движение в воздухе стало слабее, потом окончательно исчезло. Женщина длительное время ожидала, глаза из-под маски были сфокусированы на том месте, где происходило колебание воздуха. Затем Талахасси увидела, что жесткая напряженность ее тела ослабевает. То, что старалось добраться до них, исчезло.

Теперь маска опять качнулась по направлению к Талахасси, и та, кто носила ее, сделала повелительный, резкий жест.

Хотя она не хотела этого, Талахасси отползла от скалы и потянулась за жезлом, повинуясь неведомо как отданному распоряжению. Снова ее пальцы сомкнулись на его гладкой поверхности, и она подняла жезл вверх. Женщина в маске застыла, как изваяние какой-то богини в древнем храме. Затем ее голос вновь нарушил раскаленный воздух. На повелительный призыв без видимого усилия прибежали две рослые женщины. Обе были одеты в те же самые простые белые одежды, их волосы, заплетенные в той же манере, как и у мертвой девушки, свободно ниспадали на плечи, глаза обведены и удлинены мазками черной краски. Но их головные повязки представляли собой просто полоски ткани; у каждой на середину лба свешивался золотой медальон, выполненный в форме львиной морды, напоминающей маску их старшей.

Они были явно потрясены и ошеломлены тем, что увидели. Но по резкой команде их руководительницы подняли тело покойной. Талахасси кивком показали следовать за ними.

На этой жаре ее длинная юбка и блузка неприятно прилипли к коже, пока она с трудом брела за женщинами, главным образом потому, что не знала, что еще ей делать. Где она находится? Как попала сюда? Она чувствовала, что немедленно должна собрать все свои силы для спасения разума, иначе обезумеет.

Мрачные развалины находились на краю склона – это она обнаружила, когда они обогнули очень большую скалу, за которой было ее укрытие. Здесь располагались разрушенные части стен, ряд маленьких, отчетливо остроконечных пирамид, многие из них с обломанными верхушками; сухая мертвая земля вела вниз, к единственному большому и украшенному колоннами зданию, которое, казалось, находилось в состоянии ремонта.

Но при взгляде на эти маленькие пирамиды у Талахасси перехватило дыхание. Она могла закрыть глаза и мысленно воспроизвести серию фотографий, которые действительно очень хорошо знала.

Нет, не Египет, но его малоизвестная меньшая сестра – Мероэ в Нубии. Мероэ, где собрались последние, поблекшие остатки славы старого Египта, страна, которая в более поздние времена дала трех фараонов, завоевавших земли к северу, правивших всей готовой угаснуть страной древнего Кеми и носивших великолепную двойную корону. Мероэ, о которой было известно так мало и делалось так много догадок. Была ли это та Мероэ, которая теперь лежала перед ней? Но как…, как она очутилась здесь?

Две женщины, за которыми она брела, несли свою ношу по направлению к этому единственному большому зданию.

Талахасси не нужно было поворачивать голову, чтобы посмотреть, так как она хорошо знала, что жрица-львица шествовала позади нее – эта женщина несомненно жрица.

В Мероэ поклонялись богу-льву – Эпидемеку. Львиц там не было, если не считать похожую на львицу, как она помнила, Шекмет, богиню войны более северных стран.

Снова она двигалась под принуждением, хотя и не таким сильным, как то, что гнало ее через музейные коридоры. Талахасси верила, что могла даже бросить ему вызов, если бы пожелала. Но зачем? Гораздо лучше держаться возле этих людей до тех пор, пока не удастся так или иначе выяснить, что случилось. Жезл Власти скользил в ее потной руке, и она сжала его покрепче. Почему жрица отдала его ей? Он должен быть в высшей степени важным для этих людей, кто бы они ни были, однако именно ей было приказано нести его. Талахасси могла только предполагать, что они в какой-то мере боялись его. Если это Жезл доставил ее сюда – тогда она могла понять причину этого. С другой стороны, если это было правдой, тогда он же может разрушить это странное сновидение и вернуть ее в собственное время и мир. Таким образом, чем ближе она будет теперь держаться к нему, тем лучше.