Пол Левинсон: Авторское право

Вместо ответа Дженна удрученно развела руками.

— Итак, — продолжил я, — вот непреложные факты: три несчастных случая. Какая часть текста может намекать на подобный трагический финал? В «уроке истории» я не вижу ничего такого, за что можно зацепиться, но мне кажется подозрительной заключительная фраза: «Что мы подтверждаем своим Уведомлением об авторском праве». Предположим, что шум в этой части невелик и, следовательно, слова авторское право, или нечто близкое к ним — точный перевод. Под этим углом зрения, возможно, смерть ученых нужно считать наказанием за действие, нарушившее закон об охране авторских прав — как его понимали те, кто отправил послание.

— А что именно запрещено авторским правом? — спросила Дженна, осторожно взглянув на экран. Я посмотрел туда же: значительная часть текста уже побледнела.

— Давайте сначала подумаем, о том, что разрешено, — сказал я. — Согласно тексту, нам разрешено «пользоваться» словами и кодами. А что это значит? Как мы пользуемся словами?

— Читаем? — ответила Дженна вопросом на вопрос.

— Да, — согласился я. — С точки зрения авторов послания, это не возбраняется: я прочел текст и остался невредим. А я никак не связан с этими словами, они не возникли из моих хромосом.

Дженна кивнула, словно ободряя меня.

— Ну хорошо, — продолжал я. — Перейдем к «кодам». Как можно использовать генетический код?

— Самый простой путь — сначала секс, потом воспроизведение, при котором коды создают новые варианты особей. А коды внутри наших клеток создают новые клетки, пока мы живы.

— Правильно. Клетки тоже воспроизводят себя в течение всей жизни человека. Не зря же Адлеман пользовался кодами настоящих ДНК для своих вычислений, и был прав. Я это знаю, поскольку вчера вечером вызвал по Сети и просмотрел резюме некоторых его работ. Хотя, видимо, ваши ДНК он не использовал.

— Согласна, — сказала Дженна. — Но что это нам дает?

— Ну, например, более ясный ответ на вопрос: «Что запрещают слова на экране?» Они не препятствуют чтению инструкций, не возбраняют их применение или использование генокодов. Все это нам позволено. Но что же в таком случае запрещает «уведомление», чему противится — безмолвно, бессловесно?

— Может быть, это запрет на плагиат? Кражу интеллектуальной собственности?

— Да, — ответил я, — но не слишком ли мелкие это грехи по сравнению с наказанием? Запрещение касается чего-то более существенного и в то же время привычного. Это «что-то» совершили и Глен, и Мэнни, и Дениза, и все — по незнанию. И это «что-то» продолжают делать люди, сидящие за компьютерами.

— Но что?! — воскликнула Дженна в отчаянии.

— Сможете ли вы медленно сделать копию с какого-то файла? — спросил я, — то есть ввести команду, которая замедлит вывод текста на экран и его копирование? Так, чтобы мы успели выйти из комнаты, а не пялились на экран?

— Легко, — сказала Дженна, — я могу поместить команду в самый конец командной цепи, и это даст нам уйму времени.

— Тогда приступайте прямо сейчас. Скопируйте хромосомный текст и его программу.

— Так вы считаете, что копирование и есть причина всех несчастий? — начала догадываться Дженна, — и оно убило всех троих?

— Но ведь авторское право не зря называется «копирайт», согласны? Как раз его-то и нарушили.

Дженна загрузила компьютер командой, замедляющей вывод текста на экран, и мы ринулись из комнаты.

Однако камера, которая должна была работать в непрерывном режиме, вдруг противно взвыла и отключилась. Я надеялся, что она успела записать хоть что-то, но когда позже просмотрел пленку, не обнаружил ровным счетом ничего.

— Дьявол, эта пульсация, или что там еще. Видимо стерла всю запись.

— Что будем делать? — устало спросила Дженна.

— Призовем на помощь мышей, — сказал я.

Через полчаса в нашу комнату входил мой друг Джонни Новино, сотрудник Берговского института, филиала Нью-Йоркского медицинского центра. Джонни, научный сотрудник одной из лабораторий, принес нам картонную коробку, полную белых мышей.

— Зачем они вам? — спросил мой приятель.

— Все равно не поверишь, так что лучше не спрашивай, — ответил я.

— К тому же, не зная ничего, ты сделаешь более объективные выводы. Если они понадобятся.

— Идет, — сказал медик и удалился, подмигнув Дженне.

Посадив парочку мышей в клетку, мы поставили ее перед компьютером, и Дженна ввела команду. Мы бросились вон из комнаты.

Мыши ушли в царство теней.

Мы повторили опыт. Результат тот же.