Антон Орлов - Гонщик

– Голословное утверждение, – Саймон криво улыбнулся Каревой. – Даже целых два голословных утверждения – и насчет того, что я мейцанист, и насчет того, что мейцан вреден.

– Сколько лет вы его принимаете, господин Раос?

– Вы ошибаетесь, доктор. Я принимаю только метарин.

– Обычно мейцан разрушает мозг своей жертвы за двенадцать-тринадцать лет. Советую вам подумать об этом, господин Раос!

– Доктор Карева, лучше подумайте о себе, – Саймон наконец нашел, что ей сказать. – По-моему, вам давно уже пора на пенсию… Человек, доживший до преклонных лет, должен сидеть дома и беречь свое здоровье, а не мотаться по космосу!

– Это устаревшая и реакционная точка зрения, господин Раос. Несмотря на возраст, я нахожусь в отличной форме и на здоровье не жалуюсь. – Теперь она смотрела на него с любопытством – как на экзотическое животное или музейный экспонат, и Саймон ощутил смутный страх. – Современные технологии позволяют избавиться от мейцановой зависимости – если, конечно, процесс разрушения мозга не успел зайти слишком далеко. Неужели вы не хотите вернуться к нормальной жизни?

Саймон передернул плечами. «Нормальная жизнь – удел „живого сырья“. Эксцессеры не бывают нормальными, потому что гениальность и здравый смысл несовместимы». Тоже одно из высказываний шефа, в самую точку попал.

Несмотря на то что врачи Саймону не нравились, он покорно выслушивал их наставления, порой даже поддакивал для вида. Они согласились до прибытия в систему Раксы давать ему ежедневно по две таблетки метарина, и он не хотел сердить их, чтобы не передумали. Саймон надеялся, что на пересадочной станции удастся запастись метарином. Иначе он пропал.

– …Тина, я всем расскажу, как вы помогли спасти шипоглава. Если приедете к нам в зоопарк, мои коллеги будут рады с вами познакомиться!

– Спасибо, Тим. Интересно будет увидеть ваш зоопарк, я много слыхала о нем.

Саймон поморщился и отошел – он не мог больше это выносить. Слащавая лицемерная болтовня… Оба изо всех сил стараются показать друг другу, самим себе и окружающим, какие они хорошие, – и это после того, как Листан, проявив преступную халатность, упустил из клетки опасного хищника, а Тина укокошила на «Сиролле» четырех человек!

В душе у Саймона все кипело от возмущения, и он отправился к себе в каюту – собирать вещи. В этот раз он ничего не забудет… Ему удалось, обманув бдительность врачей, стащить и припрятать лишнюю упаковку метарина, и он держал ее при себе, в потайном кармане, вместе с мейцановой капсулой. Даже если у него в каюте устроят обыск – ничего не найдут!

В коридоре было пусто, только следом за Саймоном семенил робот-паучок с видеокамерой. Еще одно оскорбление, нанесенное ему этими прохвостами с «Аониды»… Они заявили, что по их правилам каждый наркоман, оказавшийся на борту, должен находиться под постоянным наблюдением, и приставили к нему эту механическую тварь. Саймон пытался протестовать, но капитан пригрозил судом. Ладно… Саймон обреченно вздохнул. Пусть все считают его заурядным наркоманом – лишь бы не догадались, что имеют дело с эксцессером!

Пересадочная станция в системе Раксы несла на себе отпечаток сразу двух миров: цивилизованного и благополучного, который жил по всегалактическим законам, – и другого, иррационального, жестокого, лишенного даже внешнего налета цивилизованности. Несколько лет назад Тина здесь побывала. Она посетила и Рошеген – холодную планету с пригодной для дыхания атмосферой, и Сот – раскаленный мир с подземными городами желийцев. Формально система Раксы принадлежала желийской корпорации «Экан Щеранос», добывавшей здесь полезные ископаемые. В действительности желийцам нужен был только Сот, источенные выработанными шахтами недра Рошегена давно уже перестали их интересовать. Правда, кое-где на Рошегене ценные минералы все же сохранились – в количествах, слишком мизерных для того, чтобы с ними стала возиться солидная корпорация, но вполне достаточных, чтобы привлечь на планету искателей удачи.

Тина и Риган шли по центральному коридору станции, впереди катился, подпрыгивая на стыках плит, робот с багажом. По обе стороны светились на стенах вывески, призывающие посетить бар, магазин, кабинет психотерапевта и т. п.; из-за арок доносились голоса и музыка либо звуки, которые считались музыкой у нечеловеческих рас. Из очередного проема выскочил громила в замызганном дорогом костюме – он схватил Тину за локоть и прорычал: