Антон Орлов - Гонщик

– Господа, отойдите подальше!

Саймон чуть не рванул бегом по коридору, но вовремя опомнился: ведь если Тина кого-нибудь (но не Саймона Клисса!) убьет – это будет хороший сюжет, и он оправдается перед шефом. Несмотря на столь привлекательную перспективу, ему приходилось буквально насиловать себя, чтоб оставаться на месте. Мейцан и на этот раз помог совладать со страхом. Отключив звукоусилитель, Саймон осторожно высунулся из-за спины гинтийца и приготовился к съемке.

– Видгал, вашим людям ничего нельзя поручить! – услыхал он рядом зловещий шепот консула. – Вы послали восемь оболтусов – где они сейчас, а? Я вас спрашиваю или не вас?!

– Они придут и доложат, ваше превосходительство…

Саймон поморщился, его раздражала их бестолковая болтовня. Тина между тем на несколько метров отступила от стены, а потом с разбегу прыгнула, пробив ее своим телом.

– Все в порядке, дамы и господа! – обратился к публике офицер. – Наша гостья – киборг, она согласилась принять участие в спасательных работах на девятнадцатом ярусе. Пожалуйста, не приближайтесь к пролому и сохраняйте спокойствие.

Издав глухой стон, Саймон опять опустился на корточки. Его подло обманули! Значит, Тина никого не убьет, а будет вместе с роботами разгребать завалы. Ну кому это нужно – спасательные работы, самоотверженные герои и прочая слащавая дребедень? Такой материал дорого не продашь. А если шеф перестанет давать ему мейцан, его жизнь превратится в ад, но этого никто не понимает. Народ зашевелился, послышались тихие возгласы. Саймон поднял затуманенный взгляд: по коридору плыл вытянутый белый эллипсоид, за ним второй, третий… Они бесшумно исчезли в проломе. «Коконы спасения». Значит, на девятнадцатом есть тяжелораненые, возможно даже, умирающие. Если удастся заснять кого-нибудь, кто агонизирует под обломками, или раздавленный труп… Воспрянув духом, Саймон вскочил на ноги и устремился к пролому, но дорогу ему загородил все тот же офицер:

– Вы куда?

– Туда… Мне надо на девятнадцатый, я хочу вам помочь!

– Подождите здесь. Там опасно.

Саймон мысленно выругался: опасно остаться без мейцана, все остальное – сущая ерунда.

– Послушайте, я хочу спасти людей, которые там погибают!

– Успокойтесь, пожалуйста.

Отшвырнув надоедливого охранника с дороги, Саймон шагнул к пролому, но вдруг ноги подкосились, он упал. Его знобило, кожа покрылась холодным потом. Кто-то схватил его под мышки, оттащил в сторону и усадил, прислонив к стене.

– Извините, – Саймон увидал над собой размытое лицо офицера. – Я должен был это сделать, ради вашей же безопасности.

Саймон хотел заявить о своих правах и пригрозить судом, но губы одеревенели. Этот сукин сын выстрелил в него из парализатора – слабым зарядом, по ногам. И теперь никаких живописных трупов, никакого сенсационного материала… Саймон плакал, слезы смешивались с каплями пота. Он не получит больше мейцана. Он проиграл.

В воздухе плавала густая пыль. Повисший под потолком мобильный фонарик заливал ярким светом покореженные трубы, покрытые сетью трещин стены, бесформенные груды обломков на полу. В этой комнате не было ничего живого. Чтобы попасть в соседнюю – оттуда доносились не то стоны, не то взвизги, – пришлось проломить стену. Сверху посыпались куски керамической плитки, один из них ударил по голове и содрал кожу, за шиворот побежала теплая струйка. Череп у Тины был намного тверже, чем у обычных людей, но сверху его прикрывала живая плоть, пронизанная нервами и кровеносными сосудами.

Когда улеглась пыль, Тина увидала большую лохматую собаку – задние лапы придавлены упавшим шкафом, передние слабо шевелятся. Выстрел из стазера – и собака замерла. Сунув стазер за пояс, Тина оттащила шкаф, прилепила к ошейнику радиомаяк – ориентир для «коконов спасения» – и двинулась дальше. Все эти действия отняли у нее не больше минуты.

Раздвижные двери многих помещений при взрыве заклинило, поэтому Тина, чтобы не терять время впустую, шла напролом, жмурясь и стискивая зубы, когда сверху что-нибудь падало. На Тергароне ей приходилось работать и не в таких условиях, но тогда на ней был скафандр или противоударный костюм. Или хотя бы защитный шлем.

Фонарик осветил небольшую комнату с белыми блестящими стенами. В ванне с покрасневшей водой сидел пожилой незиец, все его тело было изрезано осколками осыпавшегося с потолка громадного зеркала. Он находился в сознании и зажмурился от внезапного света. Тина кивнула ему и подняла стазер. Незиец застыл. Не обмяк, не сполз в ванну, а именно застыл. Покрывающее пол зеркальное крошево переливалось в свете фонарика и оглушительно хрустело под подошвами. Прилепив к плечу незийца радиомаяк, Тина пробила следующую стену.