Ларри Нивен - Проект «Барсум»

Следом за Орсоном и Трианной двери достигли еще двое: Френсис Херберт и Оливер Франк. Хеберт — невысокий смуглый брюнет — бежал легко, даже несколько изящно, несмотря на свой огромный живот. Оливер Франк бежал с отсутствующим видом. Заядлый игрок, он многое уже видел в жизни, и его решительно ничем нельзя было удивить.

Наконец дверь с шумом открылась, и в лицо Максу ударил холодный воздух, словно в тоннеле разом заработали сотни кондиционеров. За дверью стояла худая и очень испуганная женщина в облегающей красной униформе.

— Скорее! — закричала женщина; ее пронзительный голос не оставлял сомнений, что нужно было действительно поторапливаться. — Гвардейцы не смогут долго сдерживать каннибалов!

Людоеды?! Макс с любопытством оглянулся. Там, далеко по коридору, два человека в формах национальной гвардии, один чернокожий и худой, а другой — дородный европеец, беспрерывно палили из своих автоматических винтовок. «Наверное, их вытеснили в главный коридор», — пронеслось в голове у Макса. Вдруг полный гвардеец упал на бок, держась за окровавленную ногу. Его лицо исказилось гримасой боли, но он, собрав последние силы, пополз к спасительной серебристой двери.

В дверной проем влетели Трианна, Орсон и Оливер Франк. Шарлей Дьюла рванулась было к раненому гвардейцу, но ее остановила железная хватка Макса Сэндса.

— Стойте!

— Но этот человек… — прошептала Шар-лен. — Ему же больно…

Ничего не ответив, Макс потащил женщину к двери. Тут же подскочил Пегас и, схватив Шарлей за другую руку, свирепо взглянул на Макса. Без сомнений, это был агент Службы Безопасности Парка.

Шарлей оглянулась назад, и из ее груди вырвался крик ужаса: вывалившаяся из-за угла толпа оборванцев схватила раненого гвардейца за ноги и уволокла его.

— Взлетайте! — закричал второй гвардеец.

Подскочившие людоеды сбили его с ног.

Однако гвардеец сумел подняться и бросился к двери.

Общими усилиями Шарлей все-таки удалось втолкнуть в дверной проем, который оказался входной дверью в самолет.

Внезапно коридор охватило разгорающееся желтое пламя. Сделанный из пластика, он полыхал как лучина, пропитанная керосином. Во многих местах обвалились перекрытия, и в отверстия ворвалась невесть откуда взявшаяся снежная вьюга.

Последним порог самолета переступил чернокожий гвардеец. С его лба градом катился пот, а на курчавых волосах, как бисер, сверкали снежинки.

Плюхнувшись в кресло, Макс приник к иллюминатору. Коридор догорал. Сгорели заживо и одетые в лохмотья людоеды.

— Пристегнуть ремни! Мы взлетаем! Немного успокоившись, Макс огляделся вокруг. У всех участников игры вид был утомленный и испуганный. Лучше всех, как показалось Максу, выглядел Джонни Уэлш. Раскрасневшийся, как и другие игроки, он, однако, отдышался раньше всех.

Макс внимательно оглядел салон самолета. Кресла располагались в два ряда, по два в каждом ряду. При посадке, несмотря на страх, быстроту и суматоху, Макс заметил, что самолет имеет двойные крылья, причем одно крыло было сплошным и крепилось поверх корпуса, параллельно нижним крыльям. Покопавшись в памяти, Макс вспомнил, что такие самолеты называются монопланами. Не было сомнений, что самолет, в котором летели игроки, является представителем древнего рода маленьких сверхзвуковиков.

В хвостовой части кресел не было; на их месте от пола до потолка, высились горы тюков, чемоданов, баулов и прочего груза. Никто из участников игры не знал, что ждет их всех впереди.

Соседом Макса оказался Оливер Франк. Через проход от них сидели Шарлей и Эвиана.

Из-за своего роста Шарлей пришлось прижать колени к груди. Эвиана попыталась было помочь подруге устроиться, но получила от нее серьезный отпор:

— Спасибо, я сама. А вообще-то мне хотелось бы знать, что происходит.

— Ничего, — улыбнулась Эвиана. — Просто конец света.

Шарлей молча вцепилась в подлокотники кресла и сжала губы.

Макс проникся к Эвиане симпатией, заметив, как она пытается помочь подруге. Его восхитило, что среди спешки, паники, крови нашлось место для теплого человеческого участия. И вообще, решил он, в Эвиане со времен «Путешествия во времени» что-то изменилось.

Самолет задрожал всем корпусом и стал выруливать от жалких остатков посадочного терминала, припорошенных мокрым снегом. Кое-где еще вился дымок.

В салон вошла стюардесса.

— Вьюга утихает. Нам крупно повезло, — после небольшой паузы стюардесса добавила: — Наш рейс — последний из аэропорта Сан-Франциско. Не знаю, что случилось с другими рейсами. Будем надеяться, что…