Лестер дель Рей - Псиматы

Гарри грустно посмотрел на Бобби. Бедняга изменил способ выражения благодарности Всевышнему — теперь он зачерпывал жижу ладонями, сложенными лодочками, и омывал добытым «мир-ром» одутловатое лицо.

Похоже, Боб начинал проявлять признаки явного помешательства. То, что он демонстрировал, уже никак нельзя было списать на последствия нервного шока. Он выбрал для себя новый символ веры, которым являлись куски торсионной твари. Бармен вылавливал склизкие комки среди прочей мерзости и складывал их отдельной горкой. Всякий раз, когда новый кусок оказывался водруженным на вершину «кургана», Бобби дико кричал и бил руками по коричневой жиже, медленно струящейся возле его ног.

— Давай, Джонни! — сказал Аллигатор и отвернулся.

XZ деловито подъехал к буйнопомешанному и возложил железные клешни ему на темя. Бобби с благоговением посмотрел на XZ, решив, что перед ним предстал ангел небесный, и в очередной раз хотел упасть головой в дерьмо, но не успел, потому что робот пропустил ток высокого напряжения через его умирающие мозги.

Бобби так и застыл в незавершенном поклоне. Единственным живым фрагментом его организма были глаза — они вращались, как у заводного клоуна. Стоны и биение лбом прекратились, но безумие от этого не исчезло, оно всего лишь сменило форму.

Бронсон укоризненно посмотрел на робота:

— Что ж ты? — сокрушенно произнес Аллигатор.

— Электрошок, — заявил XZ, — вполне проверенное и надежное средство, но облегчение наступает не сразу, а примерно через полтора-два часа.

— Ты думаешь, что все обойдется?

— Уверен! — гордо рявкнул робот. — Иначе и быть не может.

«Кто знает, — подумал Бронсон, — возможно, Бобби и выкарабкается».

— Ты сможешь вынести его отсюда?

— Так точно! — XZ приложил клешню к железной голове.

— Приступить к исполнению задания!

— Есть!

Робот сложил бармена книжечкой, прижав прямые ноги к груди, и поехал восвояси. Аллигатор собрал разбросанное повсюду оружие и отправился следом. Свет атомного фонаря освещал ему дорогу.

К тому времени как они достигли выхода из канализации, над горизонтом повис мертвенно-бледный диск луны.

Находясь на возвышенности, Бронсон видел, как зажигаются огни большого города — Нью-Йорк готовился к ночной жизни.

На свежем воздухе бармену стало легче. Он очнулся примерно через четверть часа после того, как XZ сбросил его в покрытую жухлой травой осеннюю грязь.

Взглянув на руки, Бобби ужаснулся:

— Они все в пятнах! — сказал он. — Я подхватил там какую-то заразу!

Бронсон аж подпрыгнул от радости, услышав ворчливый голос напарника:

— Еще бы им хорошо выглядеть! Ты хоть помнишь, что ими выделывал?

Боб оторопело уставился на Бронсона:

— Я помню только то, что у нас были крупные неприятности, а потом как отрезало! — фыркнул он. — Ты, кстати, тоже весь в каком-то дерьме. — Боб снял пальцем комок слизи с комбинезона Бронсона и поднес к носу. — А запаха нет!

— Выветрился, — буркнул Аллигатор.

— Расскажи, что со мной произошло, — попросил его Бобби. — Я себя чувствую так, будто блевал целые сутки.

Бронсон и сам ощущал ломоту во всем теле. Суставы болели, в голове роились депрессивные мысли. Аллигатор собрался с духом и произнес:

— Ну… не бери в голову, дружище, с каждым может случиться. Можно сказать, что ты потерял сознание…

— Неточная информация! — встрял XZ. — Господин Боб тронулся рассудком на почве пребывания в коконе.

— Что еще за кокон? — прищурился бармен.

— Хватит, икс зет, замолчи! — остановил робота Аллигатор. — Человеку и так не по себе.

— Обычное побочное действие электрошока! — радостно заявил XZ. — Могло быть и хуже.

Бобби уныло огляделся по сторонам.

— Тварь-то мы убили? — спросил он.

— Убили, — невесело ответил Гарри. — А как же еще?

— Что теперь?

Этот вопрос волновал и самого Аллигатора. Времени у них было в обрез предстояла большая работа, а силы находились на исходе.

— Полагаю, нам следует добраться до дома Элен и выспаться.

Бронсон устало вздохнул и попытался прогнать смутное беспокойство. Безумие Боба появилось после воздействия торсионной твари на его сознание. У каждого существует «предел психической выносливости», за которым следует умопомешательство или суицид, кроме того, уход в безумие мог быть всего лишь защитой против агрессии. Бронсон невольно примерил маску сумасшествия на себя. «Почему несчастье постигло именно Бобби, а не меня? — думал он. И какова роль во всем этом моих пси-способностей?» Гарри опасался, что эпизод может повториться, но уже не с барменом, а с ним самим в главной роли. Несмотря на то что логика говорила обратное, Бронсон испытывал страх, иррациональность которого служила весьма слабым утешением.