Андрей Кокоулин - Будем жить

Кровь поблескивает в мигающем свете.

Что может подсказать кусок льда? Я не чувствую, что он — это я.

"Да", — стучу я.

"Леша, — отзывается Рылов, — ты можешь запустить прыжок?"

Я снова оглядываюсь на труп.

"Не знаю, — стучу я. — Если попаду в двигательный. Основной пульт, кажется, убит. Ты как?"

"Греюсь", — приходит вибрация.

Система "Муравья" выдает инфо: использование памяти нефункциональным массивом ограничивает возможности системы.

И тут же интересуется: удалить нефункциональный массив?

Черт, я уже — нефункциональный. Значит, надо двигаться. Время, время. Нет, говорю, не удалять, дура, попробуй только.

"Есть мысль сделать тебе шлюз", — стучу я Рылову.

"Автоматика не откроет".

"Если что, убью датчик".

"Сам-то как?"

"Жив пока".

"Ладно, — стучит Рылов. — Отбой".

Так. Я совсем по-человечески топчусь на месте. Куча сенсоров, и на пластисталевом брюхе, и на сплющеной полиуглеродной морде, а хочется по привычке шею повернуть.

Свет выхватывает дуги каркаса и крановые балки, ящики на платформах и два контейнера, примагниченные по обеим сторонам палубы. Всю мелочь, все книги, инструменты, спальные мешки, обувь, одежду выдуло вместе с воздухом.

А мне надо…

Что мне надо? Мне надо раскроить метров пять внутренней обшивки, свернуть аркой и приварить ее тамбуром к медотсеку. Запенить герметиком. Потом проверить скафандры, кислородные картриджи и генератор. Скафанд положить в тамбур. Если генератор воздуха живой, хотя, конечно, вряд ли, то уже думать, как заделать дыры.

Но сначала — Рылов.

Подходящий кусок обшивки я нахожу над головой.

Мне, как "Муравью", любые поверхности доступны. Я взбираюсь наверх, ловко переступая через балки и энерготрассы, и зависаю над нужным участком. Он уже размечен пунктиром на внутренней карте.

Система пищит: растет объем нефункциональной памяти. Произвести оптимизацию?

Нет.

Я разъединяю пальцы на манипуляторе, рыльце резака между ними скользит наружу, на кончике его посверкивает тонкая оптическая игла.

Начальная точка.

Игла, приобретая вишневый оттенок, касается обшивки, титанопласт темнеет и медленно расползается в стороны, плывет, застывает буграми по краям. Внутренний контроль подсчитывает расход мощности.

Проход от второй точки до третьей.

Я придерживаю провисающий угол, продвигая иглу по титанопласту.

Вид сверху мрачен: темная, с серебристыми вставками аппарелей наледь палубы, серые вертикали бортов, одинокий, поваленный набок стол, мое кресло, мертвая аппаратура.

И трупы. Их тридцать семь.

Еще двое в командно-пилотажном. Шестерых, полчается, через пробоину взял космос. Их, наверное, и не найдут никогда.

Титанопластовый лист беззвучно падает вниз.

Не останавливаясь, я режу второй, поменьше, он будет импровизированным люком.

Система звенит: дефицит свободной памяти. Конфликт приложений. Нефункциональный массив в рабочей области!

Невдомек, заразе, что это я думаю.

Быстро устанавливаю приоритеты: переходной герметичный тамбур, картриджи, двигательный отсек, ремонт. Нефункциональный массив игнорировать.

Система отвечает: подтвердите доступ.

Вот как? Доступ ей! Пожалуйста. Оператор Бессонов. Я же Бессонов, мне Рылов сказал. Уж это-то я помню.

Принято, выдает система.

И тут же добавляет: подозрение на вирусную атаку. Запустить процедуру лечения?

Нет.

Оператор, использование нефункционального массива конфликтует с прикладными программами. Нефункциональный массив имеет командные функции и функцию некотролируемого роста. Это грозит отказом-сворачиванием вспомогательных систем.

Плевать, отбиваю я.

И "Муравей" с пятиметровой высоты тут же брюхом прикладывается о палубу.

Ощущения после удара похожи на человеческую контузию. Несколько страшных секунд я не могу найти ни одной своей мысли. Я не могу найти себя.

Приступ страха короток. Я — Бессонов.

Я — "Муравей". Я, я, я…

Отчет системы: магнитные захваты отключены. Корпус — ок, сенсоры — ок, манипуляторы…

Она что, нарочно? — наконец выплывая из хаоса шумов, кодов, символов, удивляюсь я. Хорошо, что и второй кусок титанопласта уже подо мной.

С трудом поднимаюсь на конечности.

"Муравей", несмотря на свою восьмилапость, стоит нетвердо.

Да, это проблема. Надо как-то ограничить…

Я плохо соображаю, но, прихватив листы, начинаю кое-как выполнять приоритеты.

Оператор, обращается ко мне система.

Да.

Оператор, нефункциональный массив распознан как угроза. Запускаю принудительную процедуру очистки.