Деймон Найт - Мостовые ада

В коридоре двое мужчин и женщина обернулись на треск ломаемой двери, и при виде Артура бросились наутек, испуганно вопя. Он с криком бросился за ними. Когда он пробегал мимо одной из дверей, оттуда высунулась голова. Артур, не задумываясь, врезал по ней кулаком. Вслед за бегущими он выбежал в фойе. Посетители в панике пытались укрыться от него за фонтаном. Артур промчался сквозь напуганную толпу, нанося удары направо и налево, и оказался возле турникета.

Ему преградил путь мужчина, который лихорадочно пытался что-то достать из сумки-пояса. Артур двинул его в челюсть, прорвался через турникет и оказался на улице. Вечерняя прохлада мгновенно остудила его тело. Мысли тоже стали постепенно проясняться. Артур затерялся в толпе и двинулся, куда глаза глядят, медленно приходя в себя.

Пройдя два квартала, Артур увидел одежный автомат и остановился, чтобы переодеться. Он не спешил. Он понимал, что находится сейчас еще в большей опасности, чем раньше — однако это его почему-то не тревожило. Артур чувствовал приятную усталость и совершенный душевный покой. Наконец-то он был в мире сам с собой! Так вот на что это похоже: дать себе волю, выплеснуть наружу поток ярости, накопившейся за долгие годы самоограничения. Бить и крушить, позабыв страх быть уличенным в отсутствии ангела! Ну кто бы не рискнул жизнью ради этого очищающего наслаждения, если только он на него способен?

Когда Артур переоделся и вышел из кабинки, он обнаружил, что происходит нечто непонятное. Поток прохожих уменьшился, зато вокруг каждого автомата толпились люди. Шум толпы стал даже громче, чем раньше, и в нем появились какие-то истерические нотки. Куда бы ни глянул Артур, лица людей были угрюмо-сосредоточенными. Он миновал мужчину в коричневом с зеленым, который, весь вспотев и тяжело дыша, бросал пластмассовые шары в корзинку; покупал еще и еще бросал, даже не глядя — попал или нет. В соседнюю корзинку один за другим бросала шары девушка в сиреневом. У нее был такой вид, словно от количества брошенных шаров зависит ее жизнь. Дальше огромный поток людей пер сквозь турникет на карусель. Люди запрыгивали на карусель, проезжали один круг и спрыгивали, возбужденно вопя. Но они не были пьяными; возбуждение, которое владело толпой, имело другой источник.

Артур притаился на выходе из пассажа, пытаясь решить, куда идти, чтобы поскорее выбраться из района развлечений. Вдруг чудовищный звук сотряс воздух, заглушив и музыку, и шум толпы, и щелчки автоматов. Артур никогда в жизни не слышал ничего подобного. Это был хриплый продолжительный вой, похожий на звук чудовищно огромной трубы.

Когда он умолк, тишина показалась Артуру почти невыносимой. И в тишине раздался другой невероятный звук — одновременный вздох тысяч людей, долгое «Э-эээххх» печали и сожаления. И это было все.

Музыка смолкла. Подсветка на всех автоматах погасла. Людской поток тек по улицам, сопровождаемый тихим шорохом ног и приглушенным бормотанием. Изредка кто-то разражался смехом или громким восклицанием, но голос его звучал одиноко, как вой собаки в ночи.

Артур двинулся вперед вместе с потоком, не переставая удивляться. Тут и там в толпе кто-то подбрасывал вверх горсть маленьких черных предметов, которые падали на окружающих. Один из таких предметов пролетел мимо лица Артура и упал на плечо идущего впереди мужчины. Артур успел рассмотреть черную пластинку, прежде чем она соскользнула с плеча мужчины. За исключением цвета, она во всем была похожа на пластиковые деньги.

Артур вынул из сумки пригоршню денег. Они все были совершенно черными, кроме одной. Но, пока он смотрел, эта одна сменила красный цвет на темно-рубиновый, затем на тускло-багровый, и наконец почернела. Надпись по-прежнему были видна. Серые, как пепел на углях, буквы складывались в слова «Один доллар. 12 июля 140».

Артур посмотрел на часы. Была одна минута после полуночи.

И без того медленное движение толпы замедлилось еще. Люди осматривались по сторонам. Возник недовольный ропот. Артур почувствовал мимолетную тревогу, но он был слишком занят размышлениями о чудовищной судьбе этих людей, которые поначалу показались ему такими счастливыми. Оставаться без единого кредита в конце каждой недели! Жажда развлечений держала их связанными по рукам и ногам куда прочнее, чем жителей Гленбрука — их гражданский и нравственный долг.

Артур полез в сумку за книгой, которую купил в автомате, и неловко развернул ее в крошечном промежутке, отделявшем его от соседа. Его взгляд упал на знакомый рисунок: улыбающийся потребитель в окружении радостной семьи, а над ними покровительственно распростер крылья ангел-хранитель. Под рисунком помещались вопросы и ответы.