Антон Орлов - Антираспад

У Норберта был пропуск в Гипортал – вообще-то просроченный, но охранники знали, что он сын губернатора, и осложнений не возникло. Он поднялся на второй этаж вокзала. Здесь, в громадном зале, отделанном цветным мрамором и светящимся белтийским псевдостеклом, собрались встречающие – официальные лица Чантеомы с супругами и родственниками, а также несколько журналистов. Скоро (точное время заранее известно не было) пассажирский лайнер «Таран» появится посреди поля Гипортала, огороженного двумя противоударными барьерами.

Оглядевшись, Норберт заметил отца в окружении других высших чиновников, потом нашел глазами Илси. Нарядная и грустная, девочка стояла у стены.

– Привет!

– Привет, Нор! – она слабо улыбнулась. – У тебя новая куртка?

– Ага. Знаешь, кто я теперь?

– Кто?

– Сыщик и телохранитель. «Антираспад» стал охранно-сыскным агентством. У меня и пистолет есть, смотри! – Он распахнул куртку, показал кобуру и снова застегнулся, не желая нервировать служащих Гипортала. – Как дела?

– Нормально, – тихо ответила Илси.

– Явился, в кои-то веки, – раздался за спиной голос тетки Лионеллы. – Обрадовал! Ты все еще работаешь у этой самой вашей безумной… смешной дамочки… как ее там?..

– Лучшее лекарство от склероза – мнемонозол, советую попробовать.

Норберт и тетка были давними врагами. В прежнюю пору, когда Норберт жил в доме отца, оба даже не пытались скрывать своей ненависти друг к другу. Однажды Лионелла хотела его побить, но он наставил ей синяков и вышел победителем (правда, потом его жестоко избил возмущенный таким финалом отец).

– Курточку-то модную небось на подаяние купил? – На лице у тетки появилась сладкая, полная затаенной неприязни улыбка. – Ты, Нор, всегда будешь нищим, это тебе на роду написано. Против судьбы, милый мой, не попрешь, и не пытайся!

– Тетя, у вас помада около губ размазалась, – буркнул Норберт.

Это была откровенная ложь, но Лионелла, с подозрением поглядев на него, направилась к зеркалу, а Норберт взял сестру за руку и потянул за собой. Они спрятались в углу, за кадкой с инопланетным декоративным растением, похожим на охапку розовых перьев. Норберт заметил, что Илси плачет.

– В чем дело?

– Нор, почему тетя так не любит и тебя, и всех моих подруг? Если я в школе с кем-нибудь подружусь… – Девочка шмыгнула носом. – Она про них говорит, как про твоего директора… Издевается, передразнивает голос, нарочно коверкает имя… Она видит, что мне это неприятно, и все равно так себя ведет! Почему?

– Потому что тетка – дура! – Норберт обнял сестру, растерянно провел рукой по светлым пушистым волосам – он не умел утешать плачущих девочек. – Ну, успокойся…

Илси прижалась к нему и вдруг приглушенно пробормотала:

– Жизнь – ужасная вещь.

– Успокойся, – повторил Норберт. – Тебе скоро пятнадцать, ты станешь взрослой и уйдешь от них.

– Я не смогу, Нор. Я ничего не могу сама… – Отстранившись, она еще раз всхлипнула и дрожащим голосом произнесла: – Извини, что я испортила тебе настроение. У вас хорошо идут дела?

– Ага. Мы опять чуть не обанкротились, но Аманда спасла положение.

Илси вытерла слезы. Скосив глаза, Норберт обнаружил на черной коже куртки мокрое пятно.

– Внимание! – прогремел усиленный динамиками голос диспетчера. – Гиперпространственный канал раскрывается!

Розовые перья в кадке закачались, Норберт тоже ощутил всем телом пронизывающую мелкую вибрацию. Он знал, что в домах на окраине Венеды сейчас дребезжат оконные стекла и покачиваются люстры, а собаки и кошки ведут себя беспокойно…

– Пассажирский лайнер «Таран» прибыл! – торжественно объявил диспетчер. – Канал закрывается!

Вибрация исчезла.

– Идем! – позвал Норберт.

Вместе со всеми они устремились к противоположной прозрачной стене и едва успели занять место с хорошим обзором. Противоударные барьеры медленно опускались. Вот показалось нечто округлое, металлическое – по мере того, как барьеры уходили в землю, оно увеличивалось в размерах: длинное сигарообразное тело, высотой с трехэтажный дом, тусклое, изъеденное коррозией.

– Здорово, – прошептала Илси, в ее темно-синих глазах светилось восхищение.

– Видишь, есть в жизни и хорошие вещи, – заметил Норберт (и тут же подумал, что это прозвучало слишком нравоучительно).

Встречающие ахали, что-то восклицали, переговаривались. Норберт увидел тетку, которая пробивалась к ним через толпу, обиженно поджав губы. Илси тоже посмотрела в ту сторону, и блеск в ее глазах погас.