Яна Дубинянская: Клуб любителей фантастики, 2008

Но последнее условие особенно сложно выполнить. Со времён появления сетевой литературы «для всех» уже не пишет никто. Писатели и читатели (теперь часто бывает, что одно включает другое) создают группы фанатов-эстетов-стилистов. В каждой, кроме «своих», не признают никого.

Вот почему мы, любители патриархальной (общечеловеческой) литературы, предпочитаем работу искать вне Земли. Особенно много среди нас пилотов дальнобойных космических кораблей. Мы тоже «комьюнити». Но мы открыты всем новым мирам.

Новый мир пришёл сам.

Он возник ниоткуда. Словно призрак погибшей безвременно и не нашедшей покоя звезды он сотворился из черноты и бездонности космоса.

Опалово-матовый шар мне напомнил обласканный стужей цветок. Подсолнух подлунного мира. Символ смерти и тщетности суеты. Он расцвёл размытыми бледными красками прямо по курсу нашего корабля.

Напарник в это время только начал читать, выбирая, как ему казалось, эффектные позы на фоне напоминающих угли костра звёзд:

Он не успел закончить монолог, а я сказать, что точно такой же текст есть в поэме Владимира Маяковского «Облако в штанах», как нас изрядно тряхнуло.

Меня едва не выбросило из кресла пилота. А моего напарника — теперь уж точно «с лицом, как заспанная простыня, с губами, обвисшими, как люстра», распластало по куполу в такой эффектной позе, что я невольно им любовался.

Ну, просто романтик, застывший в прыжке за мечтой! Покоритель пространств! Прямо в руки к нему плыл бледный таинственный шар.

Шар становился крупнее. Он заслонял, гасил в себе звёзды. Мы оказались у шара в плену.

Внезапно торможение прекратилось, и напарник упал в своё кресло.

Вместо силы тяжести на нас обрушился лишённый эмоций и смысловых интонаций механический голос:

— Вы находитесь в зоне ответственности Автономной знаниезаготовительной станции. Для получения разрешения на дальнейшее следование по маршруту просим вас безвозмездно поделиться с нами накопленной информацией из расчёта 1 байт на 2 в 13 степени массовых единиц протона в состоянии покоя. Тривиальная, легко доступная, а также уже известная нам информация не зачитывается. До сдачи положенной нормы знаний о Вселенной вы будете ограничены в передвижении. Спасибо за понимание.

— Мне такая манера диалога что-то напоминает, — рассудительно и спокойно, как во время наших литературных бесед за чашкой чая с вареньем, сказал напарник.

— Да, — ответил я. — «История пиратства». Автор Игорь Можейко. Литературный псевдоним Кир Булычёв. Нас, по сути, взяли в плен космические корсары и теперь требуют выкуп. Но, в отличие от знаменитых земных собратьев, золото им не нужно. Им выгодней узнать, как вырастить в домашних условиях философский камень. Информация — золото современности. Её собирают. Её копят. Её, как видим, даже пытаются забирать силой.

Какое-то время мы сохраняли надежду вырваться на свободу или вступить с похитителями в диалог. Но все системы корабля находились под полным контролем пиратов. А ультиматумы, не подкреплённые возможностью действия, шар игнорировал.

У нас даже не было способа подать сигнал бедствия. Связь с базой сохранялась, но шла теперь через шар. Тексты докладов самым тщательным образом редактировались. Догадаться о том, что с нами случилось, не смог бы никто.

На исходе бессонной ночи по условному корабельному времени напарник сказал:

— Я посчитал, что если мы перекачаем шару полные курсы физики, химии, космогонии, общей и специальной теории относительности, то «наскребём» почти шестьдесят процентов нормы по отношению к весу нашего корабля. Что можно добавить ещё?

— Фундаментальные знания о законах Вселенной мы не сможем использовать, — возразил я. — Они шару должны быть известны без нас.

— Тогда, может быть, загрузим ботанику, зоологию, антропологию, этнографию, географию и историю Земли?

Я посмотрел на напарника, как Пётр Первый на сына, задумавшего коварный предательский план:

— Ты понимаешь, что мы подвергнем риску всю нашу планету? Пираты искали добычу не только в морях. Они разоряли, сжигали дотла города.

Мы думали долго, как быть. Ничего не придумали толком. Сошлись на том, что должны принести себя в жертву.

А что! В добровольной жертве во имя людей (как писали в эпоху тотальной нехватки ресурсов и дефицита промышленных благ) есть особый возвышенный смысл.