Николай Мещанкин - Спящий

— Ну… — баронет на секунду задумался. — Ну, тогда не знаю.

— Так что? Ты сделаешь?… — Софи глядела на фон Ритза, опустив ресницы.

— Нет. Я не могу на это пойти.

— Но почему, Таррант, почему?

— Софи, пойми… — фон Ритз потер лоб, замолчал, прислушиваясь к возобновившимся гулким разрывам сверху. — Ну как я кого-то из них, — баронет указал рукой на потолок, — поведу к Императору? Как?! Ведь это все равно измена! Я не могу.

— Я то понимаю, а ты?! — Софи встала. — Ты понимаешь?! Что будет со мной? С моим сыном?! Ты подумал, что будет с нами, если Вержа объявят незаконнорожденным?!

— Ну…

— Что — ну?! Ты подумал о нашем будущем? Лишение всех титулов и прав, удаление нашей записи из списка аристократов, изгнание!

— Нет, не всех прав…

— Ну конечно, — снова перебила Софи, рассерженно сдвинув брови. — Право умереть с голоду, нищенствуя, они оставят!

— Ты не умрешь с голоду! Я обещаю! — фон Ритз попытался улыбнуться. — Мой дом — твой дом, что бы ни случилось! Даже если все от тебя отвернутся!

— Обещаешь? — Софи опустилась обратно на кровать, закрыла лицо руками. Ты обещаешь… Ты хочешь использовать мое несчастье, хочешь сделать из меня наложницу! Бесправную, согласную на все ради куска хлеба!

— Нет, что ты, — у фон Ритза вытянулось лицо от удивления. — Конечно нет, я…

— Вы, мужчины, вы все такие! — девушка всхлипнула. — Эгоисты, думающие только о себе, только о своей выгоде! Считающие, что все вокруг только для них, не заботящиеся ни о чем, кроме себя!

— Софи, что ты, я имел в виду совсем не это…

— Вы, мужчины, ради собственного развлечения придумали эту дурацкую войну, заставили нас, несчастных женщин страдать, скитаясь по каким-то землянкам, каким-то холодным норам! Вы не способны ни защитить, ни поддержать, только слова, одни красивые слова, а на самом деле!.. — Софи снова всхлипнула. — А на самом деле ничего, вы не можете сделать даже самую малость, потому что вы поглощены только собой, только своим величием и неотразимостью! Вам некогда думать о других!

— Софи, любимая, послушай…

— Что — послушай? — девушка отняла от лица ладони, посмотрела на баронета мокрыми от слез глазами. — Неужели я прошу так много? Я никогда не просила тебя ни о чем, никогда! Впервые я обратилась к тебе, я упрашиваю тебя, умоляю, во имя нашей любви, во имя Верджа, и что? Ты отказываешь мне! Даже в такой мелочи! — Софи отвернулась, опустив голову.

— Софи, — фон Ритз ласково коснулся рукой плеча девушки.

— Уйди.

— Ну Софи, — баронет присел перед рыдающей девушкой, потянул ее прижатые к лицу ладони. — Софи, пожалуйста…

— Оставь меня! — девушка резко встала, отталкивая фон Ритза, шагнула прочь.

— Хорошо! Я согласен!

— Ты согласен? Ты сделаешь это для меня? — Софи обернулась к баронету.

— Да.

— И там не будет солдат? Они хотели встретиться наедине.

— Да, — фон Ритз обречено кивнул. Что он делает, на что соглашается?!

— Спасибо! — Софи обняла баронета, прижалась долгим нежным поцелуем.

Фон Киц скатал застилавшую стол уже бесполезную карту, отшвырнул в угол. Это конец, и ему не нужен раскрашенный кусок бумаги, чтобы понять это. Землетрясения и наводнения один за другим стирают города, непрекращающиеся дожди со снегом превратили землю в непроходимые болота… Что дальше, что следующее? Сколько еще жрецов бредет во тьме дыма и пепла десятками рождающихся вулканов, готовясь нанести новые удары в выбранных Демонами местах? Обреченно следить за агонией умирающего мира… Нет, такое мазохистское удовольствие не для него!

Барон вытащил оплетенный бутыль, налил в стакан вина.

— Господин барон, Амсрел замолчал, — в комнату заглянул насквозь мокрый адъютант. — По-прежнему не можем связаться с Камрой, Евиром. Барон фон Рейхоф докладывает…

— Садись, — фон Киц выставил на стол еще один стакан.

— Но господин барон… — адъютант удивленно нахмурился.

— Садись, я говорю, — фон Киц хмыкнул. — Давай, выпьем за конец света.

— Господин барон, — адъютант осторожно опустился на стул напротив барона, взял в руку стакан. — Разве… Все? — адъютант почуствовал подступающее обессиливающей волной отчаяние. Если даже у фон Кица опустились руки… Дело совсем плохо.

— Да, — барон смотрел на раскачивающееся из-за сотрясающих землю корчей вино в стакане. — Это все. Ничего больше сделать мы не можем, остается только ждать, — фон Киц поднял стакан, выпил залпом. — Теперь все в руках свихнувшихся Демонов, и… — барон нацедил еще стакан, выдохнул. — И да спасет нас Фатум! Да ниспошлет нам чудо! — фон Киц скривился.