Николай Мещанкин - Спящий

— Это бессмысленно. Даже более того! Я не знаю, как это произошло, но за время, что я был в полусмерти, Ага-вишы каким-то образом слился с Некротосом, проход идет уже не только через меня, он идет через Ага-вишы. Сейчас я единственная преграда, сдерживающая их, не дающая окончательно объединиться. И я же — единственный, кто знает, как это предотвратить! Кто способен это сделать! Позвольте мне воспользоваться…

— Наш ответ — нет, — натуане повернулись, собираясь уходить.

— Слушайте, вы! — Крайт шагнул следом. — Неужели вас не заботит ваше собственное будущее?! Будущее ваших детей?!

— Ты смеешь говорить нам про будущее? — натуане обернулись. — Ты, который отнял его у нас, украл наших детей, обратив их в неживущих монстров?! У нас нет будущего, и мы счастливы, что его не будет и у всех остальных! У вас, людишек, плодящихся, расползающихся, словно зараза, заполняющих миры! Ага-вишы был создан нашими предками, чтобы уничтожить вас, тогда еще кутавшихся в шкуры и бегающих с дубинками! Не все тогда пошло так, как планировалось, Ага-вишы вышел из-под контроля, обратив заложенную в него ненависть против своих создателей, но сегодня ты принес нам радостную весть! Его предназначение будет все-таки исполнено, пусть и не так, как это видели наши праотцы. Мы умрем спокойно, мы умрем с улыбкой, зная, что вы умираете тоже!

— Вы не умрете спокойно, — сквозь зубы проговорил Крайт. — Чем бы ни закончилось это дело, вы не умрете спокойно. Потому что я вам этого не позволю. Я просил, теперь я требую. И если вы откажете… Мои солдаты умеют не только петь!

— Ты угрожаешь нам?

— Предупреждаю.

— Ты можешь убить нас, но ты не получишь Кресло Назначения. Мы разрушим его, но не отдадим, — Старейшины грациозно двинулись прочь, в глубину пещер.

Крайт посмотрел вслед уходящим натуанам, хмыкнул. А ведь они действительно считают его непроходимым глупцом. Если бы артефакты было так легко уничтожить! Просто разбить того же Гунгу, и дело с концом…

Крайт вздохнул, пошел к светящемуся вдали выходу. Жаль, что не получилось по-хорошему, ну да ладно. Теперь он точно знает, что искать, и войска готовы к вторжению. Остается лишь отдать приказ.

— Господин барон, господин барон! — склонившийся адъютант тряс фон Кица за плечо. — Просыпайтесь, господин барон! Федераты нарушили перемирие!

— Что? — барон сел, мутными со сна глазами посмотрел на адъютанта.

— Федераты нарушили перемирие! Три часа назад они атаковали нас под Фошимом, прорвали оборону и двигаются на Северо-запад, к Спадине!

— Что?! — барон поднялся, прошагал в нижнем белье к карте. — А ну, посвети! Где они сейчас?

— Здесь, — адъютант ткнул пальцем.

— Дьявол… Дьявол! Почему именно туда?! — фон Киц тряхнул головой, разгоняя остатки сна. — Там же жрецы! Если они проснутся… — барон замолчал, потер лицо руками. — И мы не успеваем, не успеваем их эвакуировать! — в отчаянии треснул кулаком по столу. — Все имеющиеся у нас силы туда! Бригаду Манфрела, 4-ю гвардейскую пехотную дивизию, полк черных драгун фон Рейхофа.

— Господин барон, мы оголяем фронт… — адъютант растерянно моргал.

— Плевать на все остальное, плевать на фронт! Там сотни жрецов, и сколько из них призваны! — фон Киц смотрел на адъютанта, зло шевеля усами. — Передай фон Шипрану, он должен держаться, во что бы то ни стало держаться. А если все же… — барон выдохнул, поджал губы. — Если не будет другого выхода, он должен убить жрецов. Они не должны проснуться. Выполняй!

Адъютант бегом бросился к обеспечивающим связь колдунам.

Но как ни торопился адъютант, он опоздал. Приказ барона ушел, переданный колдунами по астралу, улетел и пропал, так и не найдя адресата, не найдя человека, который должен его исполнить. Потому, что к этому времени человек уже был мертв.

Фон Шипран лежал на сырой земле, обратив пустой взгляд к пронзительно синему после дождя небу, и впервые на его обезображенном лице проступило выражение умиротворения, смягчая и облагораживая изуродованные войной черты.

— Ну надо же, фон Шипран, — кардинал качнул головой, разглядывая искореженное тело барона. — А то я уж начинал думать, что он бессмертен. Кончились его девять жизней.

— Осторожней, Ваше Высокопреосвященство, — командир дивизии Святой Десницы епископ Хвирский ухмыльнулся. — А вдруг нет? Как бы он не ожил.

Кардинал наклонился, содрал с рукава барона шеврон с вышитой золотом нежащейся в огне саламандрой.

— Теперь не оживет, — кардинал выпрямился, оглядел усыпанное трупами имперцев и федератов поле, перевел взгляд на видневшиеся вдали длинные бараки, к которым приближалась волна храмовников. Нет, чутье не подвело его, верно направив к чему-то, очень важному для Империи. — Что же они так защищали?