Николай Мещанкин - Спящий

— Да, предложение, — Фирреа развалился в кресле, с улыбкой разглядывая собеседника. — Я не верю во все эти сказки, которые Вы мне тут рассказывали, но мы можем договориться. Допустим, я соглашусь выступить перед Собранием. Что я получу за это?

— Что Вы получите? Вы получаете жизнь! Этого мало? — на щеках мужчины заиграли желваки.

— Господин… Э-э… Сеньор! — Фирреа улыбался. — Не смешите меня! Моя жизнь и так со мной. Нет, что я получу материального? Сделав желаемое Вами заявление, я потеряю свой пост, потеряю надежду на продвижение по службе…

— Вы что, идиот?! — мужчина нервно сжимал и разжимал кулаки. — Вы что, так ничего и не поняли?! У Вас и так уже нет никакого поста, нет никакой службы! Вас ждет кинжал или яд, и только мы Вас можем спасти! Вы либо согласитесь, либо умрете!

— Так как? — Фирреа наслаждался.

— Вы испытываете мое терпение!

— Граф! Храмовники! — в комнату ворвался Эвессо, уже без маски.

Фирреа прикусил губу. Граф… Только у одного известного графа был еще более известный помощник с таким шрамом через все лицо — у графа Монтаферио… Епископ, наверное, очень заинтересуется.

— Храмовники? Откуда? — мужчина сдернул с лица маску, подтверждая догадку Фирреа, обернулся.

— Видимо, проследили нас, когда мы вытаскивали этого, — Эвессо, а на самом деле виконт Э'Гешо, кивнул на Фирреа.

Граф снова задумчиво погладил бородку.

— Как ни прискорбно, тихий переворот на Собрании отменяется. Мы обращаемся к запасному варианту, — граф поднялся, обернулся к Э'Гешо. — Мы продержимся до подхода наших частей?

— Без сомнения, монсеньор, — губы виконта растянулись в холодной улыбке.

— Что ж, Боги с нами. Мы начинаем, — граф двинулся к двери.

— А с этой мразью что делать? — Э'Гешо кивнул на внимательно прислушивающегося Фирреа.

— С этим, — граф обернулся, скривился. — Может, герцог захочет с ним поговорить?

— Я согласен, я согласен! Я все скажу!

— Хотя, нет, — граф посмотрел на Э'Гешо. — Оставляю это на Ваше усмотрение.

— Не надо! Умоляю Вас, не надо! — Фирреа в ужасе затрясся, глядя на недобро ухмыляющегося Э'Гешо.

— Вы поможете ему? — Лиза с надеждой смотрела на вождя орков. — Вы его спасете?

— Конечно, — Рон улыбнулся, кивнул. — Не волнуйтесь, мы обязательно что-нибудь сделаем.

— Спасибо, — девушка облегченно вздохнула. — Он так надеялся на вас.

— Да, — Рон снова кивнул. — А сейчас идите, отдохните, и ни о чем не беспокойтесь. Все будет хорошо.

— Спасибо Вам еще раз, — Лиза поднялась, подошла к двери. — До свидания.

— До свидания, — Рон задумчиво посмотрел в спину выходящей Лизе. Храбрая девушка, почти через весь обитаемый мир проехала, чтобы мужа выручить. Этому Джуке повезло…

Рон встал, прошелся по кабинету. Ладно, это все прекрасно, но надо подумать о дальнейших действиях. Что он может сделать и что должен?

Вождь племен подошел к столу, взял в руки письмо Джуки. А не провокация ли это? Он верил девушке, но ее саму могли обмануть… Рон пробежал письмо глазами, потер лоб. Нет, все-таки нет. Джука не просил Лизу ехать к племенам, не просил отправлять кого-то на выручку, только ждать. Все, что она сделала, она сделала по собственной инициативе… И, значит, это правда, Гунга Крайт сейчас действительно в Хамуре. И что?

Рон тяжело вздохнул, опустился в кресло. И что?! Насколько проще было бы сейчас, не задумываясь, отдать приказ, кинуться во главе легионов вперед, к Хамуру… Но может ли он так поступить? Имеет ли он право нарушить хрупкий с таким трудом установленный мир, ввергнуть племена в тяготы новой войны?

Рон мучительно скривился, закрыл лицо руками. Ну зачем это? Богу место на небе, а не на земле, среди обычных людей! Забыть, выкинуть все из головы, сделав вид, что он ничего не знает и знать не хочет… Нет, тоже невозможно. Крайт, их Великий Гунга Крайт лежал сейчас где-то в кифтском городе, и он просто обязан что-то сделать. Племена не поймут его, никогда его не простят, обнаружив, что он знал, и бездействовал. Может, убить Лизу?…

Рон мотнул головой, морщась от отвращения к себе. До чего он дошел! Как он будет жить, зная, что предал Крайта, своего учителя и наставника, бросил на произвол судьбы человека, которому всем обязан? Вот, значит, как чувствовал себя его брат в свое время…

Так что же делать? Рон раздраженно потер виски, прищурился, медленно кивнул самому себе. Да, пожалуй, это был выход. Пусть не идеальный, не решающий всех проблем, и все же… И все же, это было лучшее, что он мог сейчас сделать.