Николай Мещанкин - Спящий

— Нет! Не надо, добрый господин! Не надо!

— Что — не надо? — перемазанный кровью маг удивленно нахмурился.

— Не убивайте меня, добрый господин!

— Если будешь себя хорошо вести, — Дэлан засмеялся. Как хорошо! Мучившая его последнее время головная боль прошла, уступив место счастливой опустошенности, довольству, жгучим наслаждением расходящемуся по всему телу.

— Буду, буду, — бледный Еннай закивал головой.

— Хорошо, — Дэлан вытер кинжал, спрятал. — Не трясись. Пошли, поговорим, что делать дальше. Нам надо Гуграйта найти.

Дрожащий Еннай начал подниматься, вдруг согнулся, и его вырвало.

Джука закрыл дверь, прислонился к стене. Западная дорога тоже закрыта. Знакомая до отвращения картина — пост Белых Братьев, проверяющих все проезжающие телеги. И это означает, что уйти из Хамура он не может. По крайней мере, сейчас.

Джука, прошел вглубь комнаты, опустился в ногах единственной кровати. Вытащил из кармана кусок хлеба. Нет, конечно, может. Один.

Купец без аппетита откусил засохший хлеб, посмотрел на лежащего на кровати Крайт. Плюнуть на все? Встать, и уйти, и пусть будет, что будет. Без него. Он так устал нести эту ношу… Он простой, обычный человек, маленький человек, и ему хочется жить своей обычной маленькой жизнью с ее обычными маленькими горестями и радостями. За что же ему все это?…

Джука медленно жевал хлеб, не чувствуя вкуса. Почему? Разве он так много хочет в жизни? На самом деле, не в глупых своих мечтах, а на самом деле? Свой дом, любящая жена, дети… И больше ему ничего не надо. Ничего! Так почему это так недостижимо?

Купец встал, тряхнул головой. Хватит жалеть себя! Надо думать, надо решать. Он слабый, он трус, и он знает об этом. Он не может заставить мир вертеться вокруг себя, как это делал, например, тот же Крайт, и он признает это. Но ведь что-то он все же может! И он должен сделать это что-то, чтобы… Чтобы заслужить это свое маленькое счастье.

Джука вздохнул, отряхнул крошки со штанов. Он будет ждать. Это все, что ему остается, все, что он может сделать. И, значит, будет делать! Ждать, и ждать столько, сколько потребуется. Братья не могут держать посты вечно, им, в конце концов, придется их снять. Не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через год, но они уйдут, и тогда он поедет. И он довезет Крайта до орков. Но…

Джука зажмурился, запустил пальцы в волосы. Он будет ждать, но будет ли ждать Лиза? Она думает, что он изменял ей, что он ходил в этот салон. Она ушла от него из-за этого! И сколько времени уже прошло с тех пор… Джука в отчаянии застонал.

Нет, есть выход! Купец заходил по комнате. Он напишет ей, напишет всю правду, и будет просить, умолять, его простить. И потерпеть, дождаться его… Обязательно дождаться! Потому что она нужна ему, потому, что жизнь бессмысленна без нее. Потому, что он любит ее!

Джука решительно направился к двери.

— Сколько мы еще будем стоять?!

— Стоять? — фон Гивер оторвался от карты, перевел удивленный взгляд на Хорвеля. — Что Вы имеете в виду?

— Это я и имею в виду, — архидемоньяк прошел несколько шагов, остановился рядом с бароном. — Сколько мы еще будем стоять?! Когда мы двинемся освобождать Императора?! — Хорвель поморщился от вдруг снова проснувшейся головной боли.

— Но дорогой архидемоньяк, — фон Гивер дернул плечами, — это же от Вас зависит. Вы же должны были выяснить, перемещается Император, или нет. Скажите мне, где он, и мы выступим.

— Ах, да, конечно, — Хорвель потер лоб. Эта свербящая в голове боль, мешающая думать, сбивающая с мысли… Что-то было в ней странное, что-то было с ней не так. Почему от нее здесь страдали только жрецы? — Он по-прежнему там, он никуда не двигается.

— Вы уверены? — фон Гивер посмотрел на архидемоньяка, озабоченно нахмурился. — С Вами все в порядке? Что-то Вы плохо выглядите.

— Нет, все хорошо, — Хорвель покачал головой. — Со мной все будет хорошо, — архидемоньяк помолчал. — Да, он точно там, мои жрецы проверяли час назад. Мы должны начинать, господин барон, мы должны найти нашего Императора, — Хорвель сумел улыбнутся. Да, Император… Они найдут его, и тогда все кончится, все пройдет. Исчезнет это проклятое раскалывающее голову давление…

— Хорошо, — барон кивнул. — У меня все готово. Завтра выступим.

Архидемоньяк развернулся и молча вышел.

Барон медленно прошел к креслу, сел. Задумчиво пожевал губами, подтянул к себе полученное от орков письмо. Значит, по-прежнему там, и никуда не двигается… Интересно. А вот вождь орков сообщает, что фон Штах у Девятки и едет сейчас в караване по Кифту. Так что, архидемоньяк лжет?