Род Серлинг - Судная ночь

Потом он чувствовал и глотал соленую воду, которая била его, заполняла легкие и полиостью поглотила его. Он колотил руками, пытаясь освободиться, когда до его сознания донесся звук дроби, затемняя все его предыдущие воспоминания.

Тогда весь водный кошмар кончился, и каюта вернулась в норму.

Дробь оказалась чьим-то стуком в дверь, и он встал, чтобы ответить на стук. Он надел немецкую морскую фуражку, готовый встретиться с Дэнбыори или еще кем-то. Каюта странно уменьшилась, но он не видел этого, пока не открыл дверь.

Вместо Дэнбыори он увидел матроса в немецкой военной форме, который отдал салют и обратился к нему по-немецки:

- Герр капитан, - Затем был быстрый доклад: - Сообщение от лейтенанта Мюллера. Мы нагнали вражеское судно и готовы всплыть, как вы приказывали.

Лансер глянул на наручные часы. Он моргнул, увидев золотые нашивки на рукаве, и понял, что на нем офицерский пиджак вместо обычного. Время тоже озадачивало. Был час ночи, а ведь он был уверен, что не так давно его очень точные часы показывали четверть второго.

Он удивленно пробормотал:

- Один час. Осталось пятнадцать минут.

Это освободило ум Лансера от сумасшедшего путаного сновидения, которое встревожило краткий сон, в котором он пребывал, когда прибыло донесение Мюллера. Он присоединился к Мюллеру, широколицему тихому мужчине, который был старше Лансера, но был лишен той решимости, благодаря которой Курт поднялся до ранга капитана. Они вдвоем поднялись в боевую рубку, когда подлодка всплыла.

Там Мюллер определил контуры старого судна, дрейфующего в лунном свете, окрасившем ржавый корпус в серебристый цвет, который отражался клубами окружавшего тумана.

- "Королева Глазго", пять тысяч тонн, - прочел Мюллер. - Это корабль, за которым мы гнались, после того как он отбился от конвоя. Вы были правы, капитан, моторы перегружены и им пришлось остановиться, как вы предсказывали. Мы на расстоянии в одну тысячу метров, которое вы определили.

Лансер взглянул на палубную пушку и увидел, что расчет готов.

Он взглянул на часы, посмотрел на минутную стрелку, проходящую последнюю минуту перед пятнадцатой. Лансер поднял руку, готовый дать сигнал мужчинам, державшим прожектор.

Потом он сказал Мюллеру.

- Несколько точных попаданий, и для этого корабля все будет кончено.

- Почему бы не дать предупредительный выстрел, капитан? - предложил Мюллер. - И потом немного подождать.

- Предупреждать? Зачем? И чего ждать?

- На том судне есть пассажиры, среди них - женщины.

- У пассажиров нет прав на борту и меньше всего - у женщин.

- Но они - живые существа, как и мы. Да и команда - тоже.

- Поэтому они должны попытать счастья, как и мы.

- Но не тогда, когда в этом нет необходимости, - умолял Мюллер. - Мы ведь можем им дать шанс сесть в шлюпки.

- Пока их радист не передаст в эфир их местоположение, а заодно и наше? Чувствительность начала размягчать ваши мозги, Мюллер.

Взгляд Лансера выхолодил его бесцветные глаза и сделал их твердыми, как лед. Он взглянул на часы и подождал последние несколько секунд. Ровно в час пятнадцать он поднял палец, и луч прожектора прорезал полосу через ночь, остановившись на дрейфующей "Королеве". Когда командир дал команду "Огонь!", палубная пушка бухнула и первый снаряд полетел точно в цель.

С той минуты судно подверглось эффективному, превосходно рассчитанному обстрелу, который быстро притопил его нос. По палубе обреченного корабля суматошно бегали маленькие фигурки, исчезая среди разрушаемых надстроек, кроме одного человека, который задержался у тонущего носа, погрозил кулаком в луч прожектора и побежал в укрытие. Когда судно наконец пошло ко дну, капитан приказал прошарить лучом по поверхности и велел орудийному расчетуприготовиться.

- Они спустили шлюпку с правогоборта, - сказал он Мюллеру. - Если мы увидим ее, то не пожалеем еще одного снаряда.

- Вы хотите сказать, что желаете еще больше смертей?

- Я хочу сказать, что намереваюсь закончить нашу миссию.

Он смотрел в бинокль, но клубы тумана закружили вновь, покрыв даже то место, где затонула "Королева Глазго". Лансер обратился к Мюллеру.

- Спускаемся. Мы должны погрузиться и продолжить наш курс.

В своей командирской каюте он кратко записал детали бойни и довольно прислушался к моторам погружавшейся лодки. Подписав доклад, он с тихим смешком обратился к Мюллеру.

- Жаль, что у меня больше не было места для рапорта, лейтенант, сказал он. - Я бы мог добавить, что вы - старая баба.