Владимир Михайлов - Люди Приземелья (сборник)

Тут к ним из наушников и донесся голос Азарова, напоминавший о батареях. Сенцов рассердился еще больше: сколько минут потеряно на какую-то беготню! Разведчики, называется… Разве так ищут?

Оба быстро пошли назад, к ракете.

Стараясь не отстать от Сенцова, Раин размышлял о том, как получше включить в обследование спутника весь экипаж. Ну, одного Сенцов, конечно, оставит на дежурстве, но остальные-то могут выйти из корабля? Раз спутник искусственный, значит, встреча с его хозяевами состоится. Чем больше людей выйдет за пределы ракеты, тем больше шансов скорее отыскать если не самих хозяев, то хотя бы ведущий к ним ход – если они по какой-то причине сами не хотят выйти из внутренних помещений. Срочно надо продумать способы переговоров, передачи хотя бы основных понятий, установления какого-то общего языка. Возвратиться на Землю надо не с пустыми руками, а с грузом тех знаний, которые космонавты смогут почерпнуть у хозяев иного мира. О, они превосходят людей Земли по уровню технических знаний. И как превосходят… Ведь на Земле еще не умеют монтировать в пространстве такие гигантские спутники. Разобраться во всем было просто необходимо, например – узнать, почему такие близкие соседи до сих пор не навестили Землю. И тут Раин поймал себя на мысли: «А неплохо, все-таки, было бы здесь задержаться подольше…» И даже восторженно помотал головой, подумав о том, какую бурю поднимет их открытие среди ученых всего мира – да только ли среди ученых!

Внезапно Сенцов хлопнул его по плечу.

– Ты что – уснул, что ли?

– А? Нет, я слушаю, как же. Я вполне согласен…

Сенцов усмехнулся, начал терпеливо повторять:

– Если встречаться, так уж корабль надо подготовить как следует, чтобы тут, перед ними, не выглядеть потерпевшими крушение. Сначала осмотрим корму. Ее, наверное, здорово порастрясло. Конечно, может быть и не стоило в последний момент включать рули… – последнее замечание далось Сенцову не очень легко. – Потом – солнечные батареи. И в зависимости от результатов составим план работ. Торопиться надо – они могут выйти к нам в любой момент… Кстати, наших очень плохо слышно… Быстренько осмотрим – и к ним, распределим обязанности…

Они подошли к корме и снова поразились геометрическим формам сооружения, на которое опирался корабль. Это был не металл, а скорее какая-то пластмасса или даже керамика. Поверхность планеты поблескивала у них под ногами, кое-где в ней отражались звезды.

Однако изучать ее сейчас было некогда. Сенцова все больше беспокоили частые перерывы связи с ракетой, хотя они стояли совсем рядом с ней – только на несколько метров ниже.

– Быстрее, быстрее, – повторил он.

Корма корабля нависала над ними, упираясь амортизаторами в покатый выступ странной эстакады – никак иначе нельзя было назвать это сооружение. Один из амортизаторов, кажется, был основательно покалечен. Но это не важно – все равно ведь основную ступень ракеты придется отбросить, оставить здесь.

– Как взобраться-то? – вслух подумал Сенцов.

– Марсиане… – пробормотал Раин. – Вы подумайте…

– Что? Где? Видишь их?

– Нет… Понимаешь – марсиане! Какой размах! Какая техника! Какие же они? Ты пробовал представить?

– Пробовал… – признался Сенцов. – Ты знаешь, по-моему, очень просто. Я думаю, они… – И вдруг, вскрикнув, схватил товарища за плечо: – Смотри, смотри!..

Гладкая поверхность внезапно заколебалась под ногами. Ракета дрогнула и медленно, кормой вперед, заскользила по эстакаде, как бы погружаясь в тот самый выступ, на который только что опиралась. В луче прожектора тускло блеснул металлический борт корабля… Еще мгновение – и ракета исчезла, провалилась куда-то внутрь планетки. Эстакада была пуста…

Когда ракета тронулась с места и равномерно заскользила вниз, Калве показалось, что он галлюцинирует – таким неожиданным и неправдоподобным было это необъяснимое движение. Коробов от изумления уселся на пол возле двери, поднял, словно прислушиваясь, голову, медленно проговорил:

– Метров двенадцать в секунду…

Калве включил экраны. Но за ними зияла тьма, а задний экран, на котором только и можно было бы что-то увидеть, по-прежнему не оживал…

Ракета скользила бесконечно долго – казалось, проваливалась к самому центру спутника. Однако это не было падением: скорость не возрастала, похоже было, что их опускал какой-то механизм…

Движение неожиданно прекратилось. Но не успел сидевший у рации Азаров попытаться встать на ноги, как непонятное скольжение началось снова. Коробов смотрел на циферблат хронометра; секундная стрелка совершала редкие порывистые скачки от деления к делению, словно каждый раз ей приходилось подолгу собираться с силами. «Как в агонии…» – подумал Коробов, и в этот миг ракета остановилась окончательно.