Олег Дивов - Выбраковка. Ночной смотрящий

Грэй обезумел. Эта тварь боялась его. Боялась!.. Он сам не понял, что произошло дальше – бац, хлоп, и нелюдь катается по асфальту, сжимая руками глотку, из которой хлещет дурно пахнущая кровь.

Собственно, пес атаковал по всем правилам, как учили на курсах защитно-караульной службы. Бросился, перехватил руку, которую нелюдь выставила перед собой, рванул вниз и в сторону, опрокидывая противника наземь, – Грэй сильно потерял в весе, но инерция помогла, – почувствовал, как вцепились в ошейник… Тогда он выпустил руку из зубов, потянулся, достал клыками до горла твари и располосовал его.

Все оказалось так просто!

Грэй пережил еще один шок замешательства, куда более сильный, чем от нападения соседа с железякой. Он не посмотрел, что было с нелюдью дальше, – пса гнало прочь ощущение полной несообразности случившегося.

От нелюди остался гадкий привкус во рту. Грэй поспешил налакаться воды и залег в парке. Он легко победил это существо. Но то, которое встретилось им с хозяином, было намного сильнее и опаснее.

Значит, они разные?

Вторую свою нелюдь Грэй взял через месяц, опять при яркой луне. Пес успел здорово одичать, прежние задачи как-то подзабылись, и когда образ хозяина всплывал в памяти, возникало лишь одно желание – давить тварей.

Нелюдь шла по следу, она настигала одинокого мужчину, который, шатаясь во всю ширину улицы, брел куда-то на окраину. Грэй перехватил тварь красиво, та засекла его в последний момент и едва успела дернуться. На этот раз пес не убежал, а внимательно наблюдал, как смертельно раненная тварь ползет, встает на ноги и, шатаясь не хуже своей потенциальной жертвы, пытается уйти. Грэй сопровождал ее, пока та не свалилась вновь, уже насовсем. Но, даже упав, сдохла тварь далеко не сразу.

Следующую ночь Грэй прошлялся по городу безрезультатно, зато уже под самое утро выследил двоих. Пес побежал очень быстро и успел понять, что парочка устроилась на дневку в заброшенной избе. Почему-то твари любили окраины, центр города их не привлекал. Грэй переместился к жилым домам, подкрепился на помойке, встретил там ежа и решил им закусить. Было стыдно и больно. Еж ушел, а Грэй долго выталкивал языком иголки, застрявшие в нёбе.

Потом он вернулся, удостоверился, что добыча на месте, и немного поспал в кустах неподалеку. Проснувшись, запрыгнул в избу через распахнутое окно.

Дневная беспечность тварей была поразительна. Одна нелюдь лежала под продавленным топчаном, другая свернулась калачиком на печи. Эту достать не представлялось возможным, и Грэй, настороженно урча, сунулся под топчан.

Тварь начала оживать, лишь когда Грэй выволок ее на середину комнаты. До этого пес толкал ее и дергал, но нелюдь не реагировала. Теперь же она что-то жалобно забормотала и, не открывая глаз, попыталась уползти обратно. А Грэй совершил еще одно важное открытие – он не может убить нелюдь просто так. Сонная и вялая, тварь была нелепа, жалка, куда-то подевалась ее аура угрозы, и вообще то, что Грэй чуял сейчас, больше напоминало о человеке, чем об опасной дряни.

Обескураженный, Грэй покинул избу. На бывшем огороде водились мыши, и настроение улучшилось. А ближе к ночи из избы отчетливо потянуло нелюдью.

Грэй снова вошел через окно, уселся в углу и оттуда наблюдал, как твари просыпаются, все больше становясь похожими на себя истинных. Это был момент небывалого триумфа. Сразу две нелюди, едва придя в себя, обнаружили: палач ждет. Грэй сполна насладился их ужасом.

Он не предполагал, что твари могут беззвучно общаться и координировать свои действия. Когда они внезапно бросились на пса – одна схватила поперек туловища, а другая нацелилась перегрызть горло, – Грэя спасло лишь умение ловко драться лапами. И еще, он все-таки был заметно быстрее тварей. Ту, что его грызла, пес изорвал с ног до головы. Вторая испугалась, прыгнула в окно и кинулась наутек. Грэй замешкался и настиг ее уже среди многоквартирных домов с ярко светящимися окнами.

Окраинные переулки вымирали каждый вечер, это Грэй давно знал. Тут редко можно было встретить прохожего. Но в домах-то жизнь бурлила, а ближе к центру – выплескивалась на улицы. Тварь рвалась именно туда. К людям. А люди не любили собак.

Грэй задавил тварь посреди улицы, на мостовой, под жуткие крики, доносящиеся из окон, и ушел. Вслед ему бухнул запоздалый выстрел, по асфальту с визгом разлетелась дробь.

Утром сквозь парк цепью прошли вооруженные люди. Один едва не наступил на Грэя. Потом начали стрелять, далеко. Там, почти за городской чертой, жила стая бродячих псов, наверное, последняя в округе. Остальных дворняг люди уничтожили раньше. Грэй прислушивался к выстрелам и нервно прядал ушами. Люди среди бела дня убивали его сородичей, пусть неполноценных, но тоже собак. И это совсем обрушило привычную картину мира.