Олег Дивов - Молодые и сильные выживут (сборник)

В отличие от меня, он поехал некрасиво. Куда-то делась его фирменная танцующая манера брать флаги, и уж точно он не насвистывал себе под нос. Это был уже никакой не слалом, и даже не хард-слалом: просто дикая ломка сквозь трассу. И потрясающее время на промежуточном финише. До этого момента я еще сомневался. Но когда Боян миновал чек-пойнт, и я увидел цифры на табло, до меня наконец дошло – он сегодня тоже показывает свой максимум. Не бережется, гонит вовсю. Доказывает себе и мне, что он все-таки лучший. Без компромиссов, на грани тройного перелома с осколками и смещением. Нашел время, зараза! Я еще подумал: вот она, крепкая мужская дружба, до чего доводит.

Оставалось только надеяться, что парень упадет.

Ленту от медали я намотал на кулак – так и ходил, помахивая увесистой железякой. Учитывая мою недюжинную физическую силу, врезать этой штукой можно было славно. Попадись мне сейчас какой-нибудь вампир, ох бы я его угостил по черепушке… Серебришком. Они, гады, серебра не любят. Но вокруг были только свои, ребята-горнолыжники – косились на импровизированный кистень, жали мне свободную руку и делали вид, что очень рады. Будто забыли – у меня отношения с серебром похлеще, чем у самого отпетого вурдалака. Я серебряных медалей не то что внутрь не приемлю, а просто видеть не могу.

Бедная Машка не знала, куда деваться со своим золотом – вроде бы триумф, а за меня обидно. Фактически это ведь я Марию силком на первое место затащил. Или пинками загнал. Для себя трудился, дурак.

Хорошо еще, что заключительную пресс-конференцию назначили на воскресенье, после финала «Даунхилл Челлендж». Был шанс хоть немного отдышаться и поверить, что жизнь все равно удалась.

Черта с два она удалась. Не успел я спрятаться в номере, как постучался тренер. «Паш, тут какое дело. Звонила твоя мама, там у вас… Ну, все не очень здорово. Мы с ней посовещались, она сказала – ладно, пока не беспокойте парня. Вот…» – телефон протягивает. «В чем дело?» – «Отец в больнице и что-то еще, я толком не понял». – «Давно она звонила?» – «В понедельник вечером. Извини». – «Да нормально, я же понимаю». Старик потоптался в дверях, буркнул что-то насчет «любая помощь, все устроим» и исчез. А я набрал мамин номер, и уже через несколько минут навеки себя проклял за тупое стремление к золотому дублю и кругу почета. Если бы не мое безумное желание всех уделать и победить, тренер с матерью не стали бы играть в конспирацию. Они хотели создать мне идеальные условия для победы, о которой я так мечтал. А получилось – лишили возможности маневра. Конечно, знай я, в какую яму ухнула моя семья, разговор с Бояном оказался бы совсем иным. К черту всякие рыцарские штучки-дрючки, плевать на совесть, зато у меня на счету лежало бы около полумиллиона юро за дубль – три сотни, да еще спонсорская премия. Плюс те двести с гаком, что я взял на предыдущих этапах – и текущие проблемы уже были бы решены.

Отец неспроста выяснял, какие у меня финансовые перспективы. Ему нужна была кислородная подушка на случай форс-мажорных обстоятельств. Думаю, он и сам бы вывернулся – папуля всегда это умел. Но то ли у папочки нервы сдали в неподходящий момент, то ли еще что. Короче говоря, он заехал в банк, с которым давно работал, а по дороге оттуда выскочил на встречную полосу и смялся в лепешку о грузовик. И теперь очень медленно выкарабкивался из реанимации.

Маме пообещали, что жить, ходить, ругаться матом и все такое отец сможет. Наверное, она это приключение безропотно пережила бы, не начни ей прямо в больницу названивать разные весьма озабоченные люди. Один банк, другой банк, потом какие-то частные лица, потом вообще налоговая инспекция. Мама нашла отцовского адвоката. «Как, ты разве не знала?» – деланно удивился тот.

В принципе отец не был особенно виноват – его просто немец-партнер очень крупно подвел. Но выходить из ситуации папа стал некорректно и, главное, никого не предупредив. Брать кредит, чтобы отдать кредит, это всегда немножко обман. А с налогами мухлевать обман уже настоящий. От налогов уходить надо, а не обнулять внаглую доходы. И настал день, когда папочку взяли за шиворот сразу все, кому он задолжал, включая государство. А он поехал еще куда-то деньги занимать и врезался.

Конечно, все кредиторы готовы были ждать. Что ж они, звери? Половину долга немедленно – и дальше рассрочка хоть до посинения. Даже налоговики соглашались «подвесить» штраф и ограничиться пока взиманием того, что папочка от казны утаил. «Держись, мам, – сказал я. – Деньги есть. Сколько?» Тут-то мне и стало дурно. Поставить отца на ноги обошлось бы тысяч в сто. И пятьсот нужно было выплатить сразу в погашение долга, чтобы заморозить надвигающиеся судебные процедуры. Помощи ждать – неоткуда. Многочисленные папины друзья-коллеги, такие же авантюристы, как назло сидели без гроша. На текущем счете болтались жалкие ошметки, семейный бизнес оказался давно заложен и перезаложен. Это называется – отдали деньги в руки самому активному и оборотистому члену семьи. Вот он и обернулся. Активно. Черт! Раньше я у папули таких деструктивных способностей не наблюдал. Видимо, кризис среднего возраста сказался, который теперь как раз наступает у мужчин лет в пятьдесят. Стало до неприличия ясно, отчего это папа так старательно врал нам про свои надвигающиеся «проекты века». Он просто впервые в жизни растерялся, выпустил ситуацию из-под контроля и по-настоящему влип. По уши. А отлипать за всех сразу предстояло мне. Смешно, но я не разозлился. Был уверен, что если отца починить, он свое отработает с лихвой. Не чужой же человек учил меня всю жизнь: видишь проблему – ищи решение, оно есть.