Кеннет Балмер - Воин Скорпиона (сборник)

— Повторяй за мной, о Кандар, повторяй все слова хорошенько, не задумываясь об их значении, — пропищал голосок Тошо.

— Хорошо, — выдохнул Кандар, спускаясь на первую ступеньку. Если ему предстоит выдержать бой, чтобы покинуть башню из черного дерева, пожалуй, пора двигаться. — Говори.

Крак своим могучим басом перебил начавшего что-то пищать Тошо.

— Сейчас не время для магии! Не заклинание, а меч!

«О, если бы я мог вместо меча и магии использовать сейчас чистый свет науки!» — с бессильной яростью подумал Кандар.

Его меч, уже не серебристый, а отливавший темно-красным, летал, поворачивался, колол и рубил. Кровь струилась по синей тунике и штанам. Ему приходилось быть очень осторожным, чтобы не оступиться на залитом кровью мраморе. Спускаясь по лестнице, он оставлял за собой лежащие тела в белых одеждах.

Наконец Тошо начал произносить слова, которые нужно было повторять.

Слова были непонятные — механические сочетания звуков, совершенно бессмысленные, на первый взгляд, вроде «желудок боли… рассеиватель».

Он громко выкрикивал их, в определенном ритме, пока меч отражал атаки стражников.

И все это время в его голове слышались наставления Крака.

— Во имя Крокса! Лучники! — сердито рычал гигант.

Между лестничными переходами был балкон. На нем засели лучники, целясь в спускающегося Кандара.

А принц меж тем шел вниз, круша врагов, подобно дикому зверю из джунглей. Его меч алой окровавленной птицей носился вокруг. Стрелы налетали на клинок и усеивали мраморный пол рядом с трупами стражников.

С помощью повелительных окриков Крака, управлявшего его действиями, Кандар преодолел один закругляющийся пролет, не переставая повторять бессмысленные заклинания вслед за Тошо. Внизу во дворе показалась новая группа лучников. Они образовали теперь целую команду, присоединившись к тем, кто уже целился в сползающего по ступеням принца. В юношу полетели новые стрелы.

Он нагнулся. Помог рефлекс. Принц схватил упавший бронзовый щит, крепко зажав его перед собой. В него попала лишь одна стрела. Остальные поражали бегущих стражников в белом. Он слышал стоны и яростную ругань с верхних ступеней лестницы, но не оглядывался.

Кандар, наконец, закончил повторять за Тошо заклинания и мог теперь сосредоточиться на том, чтобы следить за полетом следующей стрелы.

Но лучники не стреляли. Они корчились в агонии. Роняли луки. Весь двор наполнился криками и стонами.

— Что там происходит, во имя Гелиоса, что еще стряслось?

Стражники перемахивали через главные ворота и спрыгивали на землю. Лица их зеленели; их начинало рвать, они падали, задрав ноги, и корчились в муках.

Тошо заливался язвительным смехом, звучавшим, как колокольчик, в мозгу у Кандара.

— Таланты мои невелики; я всего лишь лечу деревенский люд, который идет ко мне, потому что не любит великих чародеев. Клянусь священной кровью прекрасного Майюса, наш день не за горами!

— Клянусь пухлыми ляжками сладчайшей Ваштилулу Пышногрудой! — ревел Крак, — Забери нас отсюда, Кандар, пока они не оправились от трюков старины Тошо и не распороли наши животы от пупка и до завтрака! Пошевеливайся, парень!

Оставаться здесь не было нужды, и Кандар поспешил к воротам. Их створки были открыты, и дюжина стражников толпились вокруг, стеная и держась за животы. Пробегая мимо них, Кандар услышал хихиканье Тошо в своей голове.

— Простенькое заклинание, Наш Кандар, обычная деревенская магия, что лечит желудки деревенских мужиков, но, будучи произнесенным наоборот, вызывает рези в животе! Ты сам видел! Простенькая магия…

— Клянусь Дангорном! Может, ты и невеликих талантов, но могучий маг, Тошо! Ты спас наши жизни!

— Шевели конечностями, Наш Кандар, — прервал их беседу Крак. — Или мы все погибнем вместе с тобой! Эти вояки в женских юбках настигнут нас в два счета.

Кандар проворно припустил прочь от этой башни — воплощения ужаса.

Ничего странного в том, что Крак и Тошо не желали быть убитыми — хоть они уже погибли от его руки и были живы только наполовину, существуя в виде голосов в его голове, однако же с его смертью они погибнут окончательно.

Узкие улочки Джилгала поглотили принца, как вспаханная земля — навозного жука.

Сменив бег на быстрый ход, юноша вышел к маленькому базару, где богато украшенные палатки торговцев ослепляли роскошью, а огни ярко горели, невзирая на утренний час. Вскоре он очутился возле постоялого двора, где оставил лошадей. Животные были на месте; конюх вывел и взнуздал их, задал им корма и воды, подготовив к пути.