Мариэтта Шагинян - Месс-Менд, или Янки в Петрограде

- При создавшейся обстановке, - пробормотал он, - она замуровала бы меня штукатуркой в пять-шесть приемов. Хорош бы я был перед моими избирателями, наглухо замурованный, как какая-нибудь дверь! И хотел бы я знать, как мне удалось бы тогда агитировать против торгового соглашения с Россией!

48. МОРЖ ИЗ САН-ФРАНЦИСКО

Не успели утренние лягушки проквакать гимн солнцу, как уже новый секретарь мистера Мильки появился на террасе и приступил к исполнению своих обязанностей. На столе кипой лежала корреспонденция, только что доставленная по адресу генерального прокурора.

Он механически вскрыл несколько конвертов, пробежал их и стал делать отметки в своей записной книжке. Павел Туск - человек аккуратный. Несмотря на странную печать безжизненности и омертвения, отмечавшую всю его внешность, глаза Туска обличают высокую интеллигентность. Он дошел уже до половины своей работы, когда в руках у него очутился небольшой грязноватый конверт, пропитанный табачным дымом. Все с той же методичностью он вскрыл и этот конверт и погрузился было в чтение, как вдруг по лицу его разлилась краска, глаза сверкнули, как у сумасшедшего. Мистер Туск вскочил с места и стал искать взглядом звонок. Надо сознаться, что манеры его отнюдь не походили на манеры должностного лица эмигрантского происхождения. Негр, вынырнувший на его звонок, остановился в дверях как вкопанный.

- Эй, послушайте! - начальственным тоном произнес секретарь, держа в руках конверт. - Кто читал у вас до сих пор корреспонденцию мистера Мильки?

- Мисс Юнона, - пролепетал негр, выпучив на него глаза.

- Позовите ее сюда!

- Мисс Юнона принимает молочную ванну, - осмелился доложить негр.

- Позовите ее, когда она будет готова! - сказал секретарь и снова погрузился в письмо.

- Нолла, - сказал негр толстой негритянке, заведовавшей горничными мисс Юноны, - скажи молодой мисси, чтоб она вылезла из молока. Новый секретарь ждет не дождется ее появления, так и передай.

- Дурень! - ответила негритянка. - Ты бы еще назвал молодой ту солонину, которую она отпускает на обед!

И, подвязав себе чепчик, она пошла в ванную, где мисс Юнона Мильки мирно покоилась в молоке, к сомнительной пользе для себя, но к большому счастью для своих ближних, ибо молоко, как известно, не отличается прозрачностью. Мисс Юнона была сильно не в духе, но основной чертой этого стойкого характера было умение не сдаваться судьбе ни живой, ни мертвой.

- Ты говоришь, он уехал поздно ночью, не велев никого будить? переспросила она у своей горничной, приготовлявшей в ступе бальзамическую смесь из сухого гелиотропа, пудры и различных замазок.

- Так оно и было, мисси, - словоохотливо ответила горничная. - Конюх говорит, что он будто как плясал в ожидании лошади, вроде горячей кобылки, а потом перемахнул через седло, да и был таков.

- Вот что значит ревность... - задумчиво произнесла мисс Юнона, похрустывая в молоке суставами на манер кастаньет. - Никогда не советую тебе, Доротея, рассказывать о своих обожателях новому поклоннику. Это ужасно как действует на их самолюбие!.. - Она помолчала минуты две и мечтательно произнесла, глядя на потолок: - И мне не следовало при нем так радоваться появлению мистера Туска, совсем, совсем не следовало!

- Мистер Туск просит мисс Мильки выйти к нему как можно скорее... запыхавшись, произнесла Нолла, просунув в дверь черную голову. - Он сказал Саму, а Сам мне, а я...

Мисс Мильки не дала ей докончить. Бросив торжествующий взгляд в сторону Доротеи, она рассекла млечные волны и вынырнула из них во весь свой рост наподобие Афродиты.

Спустя полчаса рыжая девушка в коротком платье задорно выбежала на террасу:

- Идемте завтракать, дорогой мистер Туск! Дела могут подождать! вскричала она с пленительной наивностью и повисла на руке секретаря.

Но секретарь проявил необычайное упорство. Он посмотрел на нее проницательным взглядом, протянул ей конверт и сказал:

- Прочитайте письмо и постарайтесь вспомнить, куда вы дели предшествующее, на которое ссылается автор.

Мисс Мильки невольно подчинилась приказу секретаря. Она прочла следующее:

"Неизвестного происхождения, доставлено на собаке, прибывшей из Америки в Кронштадт, и послано адресату капитаном судна "Амелия" ирландцем Мак-Кинлеем".

Вслед за этими крупными каракулями, основательно сдобренными табачным дымом, шло письмо:

ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ ШТАТА ИЛЛИНОЙС

Высокочтимый сэр,

если вы получили мое предыдущее письмо и вынули пакет из моего тайника, вам небезынтересно будет узнать продолжение морлендеровского дела. Я держу в руках все его нити. Я посажен в сумасшедший дом, откуда как нельзя лучше можно следить за главным преступником. Вы поймете меня, если потребуете освобождения из камеры N_132 умалишенного Роберта Друка.