Алексей Бергман - Без вариантов

Вязли как в меду в невидимой преграде. «Вышитый» пулями круг быстро становился непрозрачным, похожим на неправильную мишень, что вышивали крупным крестиком далекие от рукоделия вояки…

Журбин-Хорн поднял руку расправленной ладонью вперед и гаркнул:

— Не стреляйте!!! Извеков уничтожен, операция прекращена!!!

За бревном перевернулись навзничь, лицами к Арсению, три оборонявшихся мужика. Совсем недавно их было больше, небольшое поле перед островным поселением буквально устилали трупы. И даже за бревном лежало четверо покойников.

Двое из повернувшихся на голос Журбина были людьми. Один был клоном. Раненый в плечо немолодой мужчина-носитель сочинил на побелевшем от ужаса лице опознавательный знак, превративший нос в подобие свиного пятачка…

— Здорово, Кристофер, как поживаешь? — спокойно и совсем не ерничая, поинтересовалась диверсантка и прочертила на лбу Арсения горизонтальную черту-приветствие.

— Хорн, сука!!! Вытаскивай нас отсюда!!! — ошалевший, окровавленный мужик чуть приподнял голову и с нее тут же слетела сбитая пулей вязаная шапочка. (Куда ж без шапочки в снегу валяться?)

Подполковник на эпитет не обиделась. Сама бы так отреагировала на коллегу, что спокойно стоит под пулями, когда тебя обстреливают.

Кристофер испуганно запрятал голову, почти зарылся в снег под бревном, взмолился:

— Миранда, сделай что-нибудь! Они нас всех положат!!

Журбин-подполковник поглядел на мишень, которая прекратила разрастаться: выстрелы затихли.

— Кристофер, какого черта тут происходит, кто вас атакует?

— А я откуда знаю?! — провыл агент. — Мы, как и договаривались, ждали полудня. Потом над поселком появился планер, сделал два круга… Ну — мы на сближение, так как отсюда выстрелы раздались. Когда вышли на поле, нам ударили в спину! Положили почти всех, остальных зажали между этой «пленкой» и леском… Но долго мы не продержимся, патроны на исходе!

Журбин-Хорн задумчиво куснул нижнюю губу:

— А почему вашу группу в Центр не перетаскивают?

— Мы не можем связаться с эвакопунктом!! Любой вид связи — заблокирован!!

— Но если вы не выходите на связь, значит что-то идет не так. Почему к вам не направили разведчиков для связи? Почему не прибывает подкрепление?

— Да откуда я знаю почему?!! Может быть от нас поступают ложные донесения, может подкрепление давно перестреляли!! Над этим гребанным островом бомбы висят, это и наши могли огневую зачистку устроить!!

— Обречь и вас на смерть? — Арсений-Миранда задумчиво и удивленно поднял брови.

— Чего ты медлишь, Хорн, вытаскивай нас отсюда!!!!!

— Как, Кристофер? — печально выдохнула диверсантка. — Как? Преграду устанавливала не я, она мне не подчиняется.

— МИРАНДА!!!!

— Мне очень жаль, коллега.

— НО СДЕЛАЙ ЖЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!!!!!

Миранда задумалась…

— Мне нужен майор Шинатискайтис! — крикнула березовой роще. — Мы можем договориться! Извеков уничтожен, операцию можно прекращать!!

В березовой роще стояла тишина.

— Они больше не стреляют…, - прошептал Кристофер. — Может быть… — Изменив тембр голоса, агент приказал клону: — Семнадцать дробь сорок шесть, выдвигайся к соседней группе. Проверь, как они там.

Изделие кивнуло. Перевернулось на живот и, работая локтями, поползло направо, к группе агентов, что засела возле сарая Кукушкиных. Подворье покойного Тимы и его мамы было самым отдаленным от церкви, как от начальной точки радиуса воздействия портала и краем выходило из защищенной существом пятисотметровой зоны.

Едва голова клона показалась из-за бревна, в лесу сухо щелкнул единичный выстрел и пуля стесала макушку изделия, словно на нее секира палача опустилась.

Кристофер снова вжался в снег лицом, до Арсения-Миранды донеслись звуки приглушенных рыданий. Рядом с Кристофером лежал второй агент, он молча смотрел на трясущиеся плечи бравого начальника.

Кроме этих звуков ничего не нарушало тишины. Журбин-подполковник потрясенно смотрел на лежащих перед ним обреченных людей…

Внезапно услышал пение. Обернулся!

По расчищенной от снега главной улице поселения, держась за руки, шли три ведьмы. Тамара и Иная проникли в этот мир из лета, сейчас на них были надетые чужие, перепачканные кровью куртки. Девушки держали за руки идущую в центре Фаину. Шаманка шла с закрытыми глазами — пела. Две молодые ведьмы строго смотрели вперед и подпевали бабушке.

Картина была жутковатой. И вовсе не потому, что на одежде девушек виднелись бурые пятна, а сцепленные руки, видимый до запястий, были вымазаны кровью. Жуть навевалась пением. Шла как будто ощутимой, материальной волной. Давила!