Потом они сидели и пили чай. Совсем как в первую встречу. Только гораздо богаче пили, сумка оказалась битком набита продуктами, и при покупках на цены явно не обращали внимания.
— Стол — тебе, — улыбнулась Уй. — Подарок. Пусть Ян Хэк за столом чай пьет, и Робкая Весна с ним, и мастер Чень, и даже дурочка Ики пусть пьет. Особенно — Ики. Нравится сладкая нюйка?
Отвечать не следовало, внутренний голос предупреждал настойчиво об опасности, но он никогда не скрытничал, не собирался и далее, и потому ответил:
— Принцесса Крылатой расы Иаллованна погибла, так сказал мастер Чень.
Китаянка озадаченно вытянула губы трубочкой. Он невольно уставился на них, потянуло с неудержимой силой поцеловать, еле сдержался, и то только потому, что через стол не дотянуться. Блудодейка, зар-раза…
— Иаллованна. Даже так. Хорошо пряталась опасная тварь, не заметила-не догадалась… А еще что сказал мастер Чень?
— Сказал, что сгорели крылья, угасло летучее пламя, и умерла мечта.
Китаянка задумчиво качнула пальцами. Видимо, для нее в этих словах был смысл.
— А ты хорошо овладел кодами Арктура, — заметила она.
— Меня Кошка Мэй учила, — признался он. — И госпожа Тан. Но вообще да, сам удивлен. Быстро как-то ваши коды в память легли, вместе с пальцевыми иероглифами…
— Тан?! Тан — кто?
Китаянка изменилась мгновенно и сразу вся. И стало как-то понятно, почему здоровяк-шофер явно побаивается миловидной девушки. Такая Уй могла убить не задумываясь.
— Госпожа Тан, полицайка-главняк округа плавней, — пробормотал он.
— Как интересно. Как сильно-сильно интересно. Округ плавней, говоришь? В округе плавней ничтожество Фэй Цайпань руководом. Был, вот как получается. Потому что сейчас — госпожа Тан… Значит, они приходили, с родины-то. А Уй — что? Про Уй Лицзинь забыли?! Не нужна Уй Лицзинь? Вот как получается?
Она сидела, напряженно размышляла, крутила рассеянно пальцами, а редкие слезы текли и текли по ее щекам. Он пересел к ней. Девушка благодарно положила голову на его плечо.
— Очень больно, когда отвергает любимый, — сказала тихо она. — Его любишь, сильно-сильно любишь, а он отвергает. Не нужна, говорит, Уй Лицзинь. Блудодейка — не нужна. Говорит и не знает, что Уй Лицзинь для него блудодейкой стала, не для себя. Так больно.
— Дураки, — сказал он. — Ты — самая красивая.
— А госпожа Тан?
Он смутился и не нашел, что ответить. Госпожа Тан, да, тот еще вопрос. Госпожа Тан — волшебная девочка, приходящая по ночам. Такая забавная в своем джинсовом костюмчике, увешанном побрякушками, такая звонкая, и челочка еще, как у девчонки, по самые глаза… Но Уй действительно самая красивая! М-да. А он — бабник.
Китаянка высвободилась и встала.
— Забыли — пусть так и будет! Значит, надо напомнить. Поймать Руфеса, почему нет? Никто не поймал, а блудодейка Уй — поймает. И поймет он, что неправильно забывать Уй Лицзинь, очень-очень неправильно! И пошлет на выручку сильную разведку, может, даже проникновенцев пошлет…
— Руфеса не было, — уверенно сказал он. — Легенда. Все говорят, что легенда.
— Легенда, — улыбнулась Уй. — Но лингвистический анализ показывает, что экзотизмы Руфеса и песенки один человек писал, очень-очень необычный человек, с уникальным языком! А так — не было, согласна вся.
Он проводил ее до дверей.
— А Ян Хэк — он приходил? — рассеянно спросила китаянка в дверях.
Он отрицательно крутнул пальцами. То, что профессора чуть не убила бабушка Нико, он сообщать не стал. Подумаешь, чуть не убила. Не убила же. Наверно. У китайцев вообще, похоже, жизнь не ценится. Миллионом больше, миллионом меньше — какая им разница, при такой численности?
— Очень странно, — обронила Уй. — Должен был прийти. А не пришел. Старый, мудрый Ян Хэк. Тогда — до нескорой встречи, ба-ба Саша. И вот еще что знай: твой дом — он под охраной. Под наблюдением и охраной. Точка входа — очень важная точка, не может без охраны оставаться. Это очень важно, но для тебя — опасно. Потому что ты — никто.
И она ушла сквозь сумерки к машине. Оказывается, пока они чаевничали, вечер прошел.
Огромный внедорожник давно скрылся в темноте, а он все стоял на дороге. Последние слова китаянки больно резанули, чего скрывать. Он — никто. Жизнь прожил, дом достроить не смог. А Уй появилась совсем недавно, и вот уже ее возят на… да на колымажке с летательным допуском ее и возят, чего уж. И квартира есть. Называется — дворец. И доходы, с его зарплатой не сравнимые. Господарка. Неужели только в этом секрет успеха? В том, что Уй — смеет все, а он ни на что не решается?
Читать дальше