Владимир Журавлев - Обыкновенные инопланетяне

— Мэй — как танк, — согласился он, припомнив манеру женщины говорить.

И руками показал, как она прет к цели без сомнений в голове. Здоровяк развеселился и согласно крутнул пальцами.

— Мне нужна Мао, — признался китаец. — Всем нужна. Сильная, и к цели идет прямо, не сворачивает-не сомневается. Прав профессор, очень-очень прав!

Да, а бежали они, как выяснилось, из Арктура. Арктур — город. Просто город. Только большой. Мень даже руки широко развел, чтоб показать, какой большой.

— Пекин? — уточнил он. — Шанхай? Гонконг?

Других городов так вот сразу не получилось вспомнить. Конечно, трудно помнить, чего не знал. Выяснилось, что о Китае он вообще ничего не знает. Ну нельзя же считать информацией сказки о Шаолине, да-нет? Вот и с городом этим непонятки. Мень сказал, на других языках у него названия нет. Один там язык, только диалекты разные. Да, в Китае все может быть. Арктур, надо же. Не очень китайское слово. Ага, а Чулым или Щербакуль, можно подумать, очень русские слова…

— А границу как прошли? — спохватился он.

Мень презрительно повел пальцами, и он сам понял глупость вопроса. Как, как… так же, как остальные миллионы проходят, как еще. Они все на одно лицо, бери любой документ и иди. А с той стороны им наверняка Уй помогла, она же полицайка. Интересно, ей-то с чего пришлось бежать?

— Уй — опасная полицайка, — с уважением отозвался китаец. — Умная-умная, и еще красивая очень. Но наркоманка.

Наркоманка. Видимо, кто-то поймал ее на зависимости, принудил работать на себя, и пришлось ей бежать в другую страну, когда все раскрылось. Им всем пришлось по каким-то причинам бежать. Не удивительно, если вспомнить, что в Китае практикуют публичные казни. Все встало на свои места. С Менем разговаривать одно удовольствие, сразу все сложное превращается в простое и понятное.

— Ну а ты кто? — поинтересовался он. — Рабочий? Маскулин?

Здоровяк впервые замялся. Крутнул неуверенно пальцами. Но ответил честно:

— Палач. Еще мастер-ликвидатор. Головы отрывать могу, легко и просто, вот.

Он посмотрел на его чудовищные руки и сразу поверил. Палач. Ну и компания. Хотя… если в Китае нормой публичные казни, присутствие палача в группе беглецов не выходило за рамки обыденного. С их точки зрения.

— Шел убить профсоюзного лидера, — бесхитростно признался Мень. — И беглецов убить, почему нет? Бабушка Нико — очень опасная бабушка, профессор тоже опасный очень-очень. Они… руководят-вдохновляют, еще убивают очень здорово, вот и послали. А тут — Робкая Весна.

И здоровяк смущенно улыбнулся.

— Грязная работа, — пробормотал он, не зная, как принято утешать убийц. — Я бы не согласился. Или заставили?

— Сердце позвало, — твердо сказал Мень. — Профсоюзные лидеры — убийцы все, не жалко убийц!

Ого. Бывают, оказывается, палачи по убеждениям. О, сколько нам открытий чудных…

— И Кошку Мэй смог бы убить?

— Почему нет? — удивился китаец. — Мень — мастер единоборств, Мень здорово убивает, быстро очень! Ффух — и нет Кошки Мэй!

— Мэй — красивая.

— Мень — профессионал.

И до него наконец дошло, кто сидит рядом с ним. И для чего он мог прийти. Блин, и оружия никакого под рукой нет… Хотя вряд ли Меня упокоить оружием. Он же сказал, что профессионал.

Здоровяк остро и внимательно поглядел на него. И улыбнулся. Надо же, как развеселили чужие страхи профессионального палача.

— А сюда кого пришел убивать? — буркнул он, сердясь на собственную слабость.

— Почему — убивать? — удивился китаец.

— Ну ты же расстался с Робкой Весной. Теперь ничего не мешает работать. Ффух — и нет беглецов…

Здоровяк озадаченно поглядел на него. Покрутил пальцами, хорошо еще, что не у виска — но означало это то же самое, как он понял.

— Вместе пришли в чужой мир, — сказал китаец, с трудом подбирая слова. — Вместе умирали, воевали еще… над Кошкой Мэй смеялись вместе, даже над бабушкой Нико смеялись, сдружились очень-очень, понятно-нет?

— Но тебя же послали их убить?

— Я знаю законы Аркана! — строго возразил здоровяк. — Все должны знать! Нельзя нарушать законы, опасно это! Аркан говорил: в жизни и смерти, кровию кровь скрепя — братья навек!

— А у нас говорят: котлеты отдельно, мухи отдельно, — подумав, хмыкнул он.

— Гниль мир.

— На свой посмотри! — неожиданно рассердился он. — Что сюда сбежали? Ну и жили б в своем поганом Арктуре, убивали б там друг друга! Если приехали в чужую страну — относитесь с уважением!

Китаец помолчал в затруднении. Ему даже показалось, что здоровяк вот-вот извинится. Но Мень вскинул пальцы, и стало понятно, что нет, не извинится. Как бы самому не пришлось извиняться.