Дон Грасиенте рассказал о гигантском Морском Дикобразе, с которым корабль его столкнулся нос к носу в Индийском океане. На иглах этого любопытного создания были нанизаны киты, акулы и дельфины, а из пасти вырывалось пламя.
Бьюсь об заклад на четыре бочки рому против дохлой каракатицы, я не усну ни на секунду пять суток, - прошептала прекрасная Бланка, выслушав капитана Грасиенте.
Когда наступил мой черед, я немногословно описал Императорского Морского Крокодила, встретившегося нам северо-восточнее Огненной Земли. На моих глазах зверь, как галету, перекусил голландского "купца" водоизмещением десять тысяч пятьсот регистровых тонн и проглотил обе половины, отрыгнув флаг с флагштоком, якоря и пожарные брандспойты.
- Кому-же отдать предпочтение, - задумчиво молвила донна Бланка - если Морской Дикобраз капитана Грасиенте и Императорский Крокодил капитана Альвареса удивительны и страшны в одинаковой мере.
Склонив голову, мы ждали решения судьбы.
- Пусть каждый из вас, храбрые капитаны, - сказала наконец Бланка, пусть каждый припомнит длину, вы, милый Хосе, Императорского Крокодила, а вы, дорогой Грасиенте, Морского Дикобраза, запишет цифру на листке бумаги, а листок опустит в шляпу падре Пабло Томасо. Тому, чье чудовище по воле Провидения окажется длиннее, я вручу свою судьбу.
Мы мысленно воскресили зверюшек с тщательностью, диктуемой обстоятельствами, и измерили их от головы до хвоста.
Томасо одну за другой зачитал две цифры.
Длина Крокодила составляла сорок три морских мили, девяносто пять футов и три с четвертью дюйма.
Длина Морского Дикобраза также сорок три мили девяносто пять футов и, увы, три с половиной дюйма.
Четверть дюйма решили судьбу Альвареса.
...Нет, не следует ждать от меня забавных фантазий.
Итак, предупредив читателей, я приступаю к изложению сути предмета.
2
Сдав вахту старшему помощнику "Альбатроса", я опустился в каюту и уснул, не раздеваясь.
Проснулся в 7 часов 13 минут. Океан был спокоен. Еле заметно покачивались айсберги. Я лежал ничком на маленьком плотике. Вглядевшись, увидел знакомую надпись на белой табличке:
ХОСЕ АЛЬВАРЕС
капитан
Значит, волей судеб я дрейфовал на двери собственной каюты. "Если мне суждено именно сейчас прибыть для дальнейшего прохождения службы в Преисподнюю, я явлюсь туда, можно сказать, на своей визитной карточке", подумал я и рассмеялся.
Не видно было ни людей, ни обломков корабля - вода и льды.
Болела голова. Как и отчего корабль погрузился в пучину - остается тайной. Очевидно, в момент катастрофы я был брошен стихией на дверь и сразу потерял сознание. Меня окружало ледяное безмолвие; в дальнейшем к описаниям природы я буду прибегать только, когда это необходимо для понимания происходящего.
Одиночество не страшило Хосе Альвареса. Мне уже приходилось после кораблекрушения провести несколько месяцев в здешних местах, в районе Берега принцессы Марты.
Тогда колония пингвинов, приглядевшись к чужестранцу, охотно зачислила меня на довольствие. Сперва я выполнял отдельные поручения Президента колонии - образованного и доброжелательного пингвина, а впоследствии поступил нянькой в семью Президента.
Пингвины носят птенцов, не сильно зажимая их лапами и передвигаясь короткими прыжками. Я освоил нехитрую систему и пользовался полным доверием хозяйки, сеньоры Президентши. Между прочим, почтенная матрона считала, что полы синего морского кителя - это крылья, плохо развившиеся вследствие тяжелой детской болезни, и очень сочувствовала мне.
У меня был в запасе табак, и я научил Президента курить. Долгие часы проводили мы за беседой, по-братски передавая друг другу ясеневую трубку.
...Метрах в десяти к западу на зеркальной глади океана выделялась бурая волнистая полоса с пенными краями. Я подгреб, пользуясь руками, как веслами. Поток подхватил плотик. Рядом светлело другое течение, синее.
"Меня несет к берегу, - сообразил я по многим признакам. - А синее течение направлено в открытый океан. Будь, что будет", - подумал я, вызывая в памяти образ несравненной Бланки.
3
Течение, поднырнув под ледяную стену, уходило в морское дно и вырывалось на свет посреди суши. Меня выбросило на болотистый мягкий берег. Рядом с пенным фонтаном, доставившим меня сюда, синело овальное, совершенно правильной формы озерцо с воронкой водоворота: это был Источник Ясности, как я узнал впоследствии.
Поднявшись на ноги, я пошел в глубь острова. При первых же шагах из-под ног брызнуло множество крошечных зеленых лягушек и бурых жаб. Сказать по правде, я обрадовался нечистым животным, Конечно, лягушка - не пингвин и не человек, однако ведь и в ней живая душа...
Читать дальше